Смерть в Поместье Дьявола - Энн Перри Страница 24

Чуть позже двух часов дня Питту позволили войти в дом Вулмеров, вновь с неохотой и лишь после напоминания, что не стоит разжигать любопытство соседей. Никто же не хотел, чтобы стало известно о приходе полицейского в дом, какой бы ни была причина!

— Мисс Вулмер не сможет увидеться с вами, — холодно выдал лакей. — Она только что получила горестную весть и безутешна.

— Я знаю, что это за горестная весть, — ответил Питт. — К сожалению, раз уж сэр Бертрам обедал здесь вчера, я обязан спросить у мисс Вулмер, что ей известно о его настроении и самочувствии. Возможно, она также знает, куда собирался сэр Бертрам после расставания с ней…

Лакей, не мигая, смотрел на Питта, пораженный его бестактностью.

— Я уверен, если мисс Вулмер знает что-нибудь важное для вас, она с радостью поставит вас в известность после того, как ей станет лучше, — произнес он все тем же ледяным тоном.

Весь день Питт выражал исключительно сочувствие, но теперь получил возможность дать волю накопившейся в нем злости.

— Боюсь, расследование убийства не может ждать улучшения состояния мисс Вулмер, — отчеканил он. — В Девилз-акр орудует безумец. Три человека уже убиты и изувечены, и если мы его не поймаем, есть все основания полагать, что появится и четвертая, и пятая жертвы. Ждать времени нет. Пожалуйста, сообщите мисс Вулмер, что я сожалею о необходимости побеспокоить ее в такое время, — продолжил Питт, — но она, возможно, располагает сведениями, которые помогут арестовать убийцу Бертрама.

Лакей побледнел.

— Хорошо… если по-другому нельзя, — с неохотой смирился он, оставил Питта одного и пошел по коридору, прикидывая, что скажет хозяйке.

Прошло больше получаса, прежде чем Питта провели в гостиную, заполненную картинами, статуэтками, кружевами, вышивкой, рукоделием. В камине пылал огонь, горели все лампы. Разумеется, окна закрывали портьеры, как и положено в доме, где скорбели об отошедшем в мир иной.

Мей Вулмер, удивительно красивая девушка с отменной фигурой, сидела на кушетке, одетая в сизо-серое, вроде бы и не в трауре, но этот цвет в достаточной мере характеризовал ее чувства. Питт отметил густые волосы цвета меда, правильные черты лица, большие, широко посаженные глаза, носовой платок в белоснежной руке.

Миссис Вулмер стояла позади нее, как часовой; большую грудь обтягивало лиловое платье, тоже не траурное, но соответствующее сложившейся двусмысленной ситуации. В волосах, цветом как у дочери, уже серебрилась седина, лицо оплыло, появился второй подбородок. Не вызывало сомнений, что случившееся оскорбило ее до глубины души, и она ухватилась за возможность излить гнев на Питта. Он пришел сам и, как она полагала, беззащитный. Так что миссис Вулмер встретила его злобным взглядом.

— Не могу представить себе, почему вы сочли необходимым явиться к нам в такой час, — от голоса веяло арктическим холодом. — Надеюсь, вам достанет такта завершить свой визит предельно быстро.

Питту хотелось ответить на грубость грубостью, растолковать ей, что он понимал под тактичностью: это вопрос самоконтроля, уважения к другим, а потому, если уж нельзя обойтись без неприятных вопросов, ты ограничиваешься необходимым минимумом.

— Мистер Бью Эстли сказал мне, что сэр Бертрам собирался обедать у вас вчера вечером. Он действительно отобедал?

Они не пригласили его сесть, и миссис Вулмер осталась стоять на страже.

— Да, отобедал, — резко ответила она.

— В какое время он ушел?

— Чуть позже одиннадцати. Точно сказать не могу.

— Он пребывал в полном здравии, в хорошем настроении? — Конечно, вопрос Питт задал бессмысленный. Даже если бы случилась яростная ссора, ни одна из женщин в этом бы не призналась. Во всяком случае, ему.

— В превосходном. — Миссис Вулмер вскинула подбородок. — Сэр Бертрам обожал бывать у нас. Ему нравилась моя дочь. Если на то пошло, он уже интересовался моим мнением на случай, если он попросит ее руки. — Она глубоко вздохнула, тень неуверенности пробежала по лицу.

Это ложь, которую теперь невозможно опровергнуть? Нет… Бью Эстли говорил то же самое. Так чего сомневаться? Прошлым вечером между ними пробежала черная кошка? Кто-то передумал?

— Я очень сожалею, что так вышло, мадам, — механически ответил Томас. — Сэр Бертрам говорил что-нибудь о том, что собирался делать после ухода от вас?

Ее брови взлетели вверх.

— А что тут говорить? Полагаю, собирался домой.

— Я не могу этого понять, — впервые подала голос Мей. Голос Питту понравился, низковатый, но мелодичный. — Я совершенно не могу этого понять.

— Разумеется, не можешь! — раздраженно бросила миссис Вулмер. — Такое непостижимо для любого порядочного человека. Можно только предположить, что его похитили. В этом направлении вам надо двигаться, мистер… — Она не произнесла его фамилии, дернула плечом, показывая, что фамилия никакого значения не имеет. — Бедного сэра Бертрама похитили. А когда преступники поняли, кто оказался у них в руках, они испугались…

— Может, Берти сражался с ними? — предположила Мей. Слезы покатились из ее глаз. — Он же такой храбрый! Наверняка сражался!

Миссис Вулмер такое объяснение понравилось.

— Они подло напали на него. Из засады! Так все и произошло, я уверена! Не понимаю, зачем мы платим полиции, если они допускают подобное!

За ленчем Питт уже допросил кучера Эстли.

— Сэр Бертрам не уехал в собственной карете? — полюбопытствовал он.

— Простите? — Миссис Вулмер ожидала извинений и попытки оправдаться, но не такого неожиданного вопроса.

— Нет, — ответила за нее Мей. — Он отпустил свою карету, а вечером Уиллис вызвал ему кеб. Мы предложили ему нашу карету, но он не хотел об этом и слышать. Он был таким щепетильным. — Она промокнула щеки платочком. — Таким щепетильным…

— Если бы мы настояли на своем, его бы не похитили! — миссис Вулмер по-прежнему винила в произошедшем Питта, точнее, в его лице всю лондонскую полицию. Кто, как не она, должна защищать на улицах благородных дам и господ?

Возможность, что Эстли похитили, существовала, но Питт полагал ее минимальной. Однако если обе дамы не знали о привычке сэра Бертрама иногда заглядывать в Девилз-акр, не имело смыла просвещать их на сей предмет. Скорее всего они бы все равно ему не поверили. И возможно, злостью они пытались перебороть горе. Такое случалось не так и редко. В случае болезни вина возлагалась на врача, который не сумел спасти; в случае преступления — на полицию.

Питт посмотрел на них. Мей по-прежнему придерживалась правил поведения для юной леди. Истинное осознание горя еще не дало себя знать. Юбка, падающая аккуратными складками; руки, лежащие на коленях, красивые, словно высеченные из мрамора; прекрасное лицо. В таком виде она могла бы позировать неоклассическому художнику. Правда, пришлось бы убрать со столов три четверти статуэток и салфеточек, а также вынести фортепиано, которое стояло у нее за спиной.