Королевский гамбит - Джон Мэддокс Робертс Страница 24

— Ему бы следовало немного смягчиться, — произнес я. — К примеру, пообещать им сокровища Тигранакерта.

— Да, возможно, это несколько улучшило бы положение дел, — согласился Карбон, — но, боюсь, со временем могло бы обернуться разочарованием. Говорят, будто бы Тигранакерт не такой уж богатый город, как принято считать. Некоторые утверждают, что это просто большая крепость. Одолеть ее будет трудно, а добыча гроша ломаного не стоит.

— Если дела в самом деле обстоят так, то ничего хорошего из этого не выйдет. Однако у меня есть опасения, что это не самое худшее, что грозит Лукуллу.

Карбон вперился в меня пронзительным взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Скажи, Гней, ты предан Лукуллу?

Казалось, мой вопрос так его задел, что он даже обиделся.

— Предан ли я своему командиру? Разумеется. У тебя есть основания сомневаться в этом?

— Вовсе нет. Но у каждого полководца есть враги, причем не всегда в чужом лагере.

— Я никогда не знал лучшего командира, чем Лукулл. И буду предан ему до тех пор, пока он будет предан Риму.

— Вот и хорошо. Ты собираешься вернуться в армию до начала военной кампании?

— Да. Отсюда я хочу съездить домой. Ненадолго навестить семью. А потом опять на Восток.

— Понятно. Послушай, Гней. Я намерен тебе кое-что сообщить, но прошу тебя хранить это в строжайшем секрете. Я хочу, чтобы ты передал нечто своему военачальнику. Лично он меня не знает, но зато знает моего отца, городского претора. По крайней мере, его доброе имя Лукуллу хорошо известно. Это касается планов его врагов, которые могут принести несчастье не только Лукуллу, но, что еще хуже, всему Риму.

Карбон мрачно кивнул.

— Говори. Я передам.

Прежде чем продолжить, я глубоко вздохнул. У меня было такое ощущение, будто в Риме готовился тайный заговор или что-нибудь в этом роде, что могло иметь самые пагубные последствия для нашего государства.

У меня не было в руках никаких доказательств, однако отмахнуться от своих предчувствий я не мог.

— В будущем году Публий Клавдий Пульхр собирается отплыть в Азию и присоединиться в качестве трибуна к армии Лукулла. Ты, верно, слыхал, что Публий приходится ему зятем. Он дурной человек. И здесь, в Риме, водит дружбу с врагами Лукулла. Я подозреваю, что они намеренно засылают его в армию, чтобы посеять смуту среди солдат. На военную службу Публию глубоко наплевать. Но он мечтает развернуться в политической сфере. Уверен, что именно ради этой цели он заискивает перед высокопоставленными чиновниками.

Карбон, прищурившись, сказал:

— Я передам ему все, что ты сказал. Можешь не волноваться. Спасибо, что доверился мне.

— Не знаю, является ли это частью того плана, о котором я тебе упомянул, или это простое совпадение, но как раз сейчас у Публия гостит не кто иной, как принц Тигран, сын правителя Армении. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Молодой Тигран? Я слыхал о нем только то, что он с отцом не в ладах. Парень, верно, решил, что у него мало власти, и попытался совершить государственный переворот. Однако из этого, разумеется, ничего не вышло, и он был вынужден спасаться бегством. Это случилось в прошлом году. Значит, теперь он в Риме? Я, наверно, никогда не пойму, почему восточные цари стремятся иметь большое потомство. Когда их сыновья подрастают, то неизбежно превращаются в соперников в борьбе за престол. В любом случае, понятие о преданности семье чуждо царскому роду.

Да, это была весьма точная характеристика. Несколько лет назад правитель Вифинии Никомед III настолько разочаровался в своих наследниках, что завещал свое царство Риму. Это была единственная провинция, которая досталась нам таким необычным путем. Однако без кровопролития все равно не обошлось. Неудивительно, что не кто иной, как Митридат, нашел подставного сына Никомеда и, прикрываясь его именем, пытался присоединить Вифинию к Понту. Для этого он вошел в сделку с Серторием, который был своего рода независимым правителем Испании и обязался поставлять Митридату корабли вместе с воинами. Поначалу для союзников все складывалось как нельзя более успешно. Они даже нанесли поражение римской армии под командованием Котты. Но когда на сцену вышел Лукулл, обстановка резко переменилась. Он разбил корабли Митридата в морском сражении и вернул Вифинию Риму. А все потому, что тот не мог положиться ни на одного члена своей семьи. Да, странное место наш мир, но самой непостижимой ее частью является Азия.

Я не имел ни малейшего представления, к каким бедам могли меня привести мои подозрения. Но, поделившись своими тревогами, я почувствовал себя гораздо лучше. Возможно, вместо того чтобы доверить их Карбону, мне следовало бы написать письмо Лукуллу, но письменный документ — весьма опасная штука. Он, например, может попасть не в те руки. Или, что еще хуже, всплывет из ниоткуда, спустя много лет, когда политическая обстановка претерпит множество изменений, и станет вещественным доказательством измены или заговора. Тот, кто ввязался в большую политику Рима, должен быть предельно осторожен с подобного рода документами.

Сытная еда и вино немного сморили нас, поэтому мы решили пройтись по городу, чтобы проветрить головы. Карбону прежде не доводилось бывать в Риме на праздниках, поэтому ему захотелось взглянуть на службу в храме Юпитера, о котором он был много наслышан. Это было воистину мастерское и великолепно поставленное зрелище. Однако прежде мы зашли ко мне домой, где я одолжил своему молодому спутнику тогу, и лишь потом отправились вверх по длинной дороге к древнему храму. Он был нисколько не разочарован, несмотря на то что Капитолий наводнили толпы украшенных венками участников празднества. Римляне никогда не нуждались в особых поводах для праздников и всегда охотно в них окунались, когда предоставлялась такая возможность. Когда служба подошла к концу, на город уже спустились сумерки. Немного побродив по римским улицам, мы выпили еще вина, которое текло рекой. Должен сказать, что в такие дни государственные чиновники ничем не выделялись среди простых горожан и предавались празднованию вместе со всеми, позабыв о своих титулах и чинах. Аристократ и банщик, патриций и плебей, служащий и ремесленник — все были равны в дни народного торжества. Даже Помпея с Крассом можно было увидеть среди толпы на улице или в храме наряду со всеми прочими. Впрочем, от остальных их все же кое-что отличало: их повсюду сопровождали охранники. Быть добропорядочным римским гражданином еще не означало быть глупцом.

Когда совсем стемнело, мы вернулись домой. К этому времени Катон с Кассандрой успели приготовить для Карбона комнату. Они были очень рады тому, что в доме появился гость, и с радостью засуетились вокруг него. Я принес им вина и пирожных, чтобы их хорошего настроения хватило на время визита молодого трибуна. В них жила неистребимая сентиментальность старых домашних рабов, благодаря которой Карбон был принят как полководец-герой, собственными руками уничтоживший всех варваров на земле и вернувшийся домой, чтобы отпраздновать Триумф.