Немые и проклятые - Роберт Уилсон Страница 24

Кристина сделала вид, что не замечает сарказма в его словах:

— Я наивно полагала когда-то, что делать добро, приносить пользу можно если не служа Богу, то служа людям. Однако десять лет на улицах Кадиса показали мне, в чем истинная причина Зла, и я пришла к вам.

Фалькон хотел сию же минуту объявить, что принимает ее в отдел, но Рамирес продолжал расспрашивать:

— Почему вы отказались от своего призвания?

— Я встретила мужчину, инспектор. Забеременела, мы поженились, и у нас двое детей.

— Именно в таком порядке? — уточнил Рамирес, и Феррера кивнула, не отводя карих глаз от его лица.

К тому же падший ангел! Христова невеста нашла себе более земное призвание. Фалькон утвердился в своем решении. Перевод из полиции Кадиса оказался делом затяжным, зато за несколько дней работы Кристины в отделе Хавьер убедился, что сделал правильный выбор. Даже Рамирес теперь приглашал Ферреру на чашечку кофе. Впрочем, раньше он вряд ли бы был так внимателен к скромнице Кристине — лишь после того, как дочь Рамиреса заболела неизвестной болезнью, тот понял, что ищет скорее духовной пищи, а не плотских радостей, за которыми обычно охотился среди судейских секретарш, кокеток в барах и продавщиц. Фалькон подозревал, он и проститутками порой не брезговал…

Феррера вела машину. Они молча ехали к Санта-Кларе. Фалькону нравилось, что Феррера не страдает столь свойственной андалузцам говорливостью. Он умышленно заставлял себя не сосредоточиваться на предстоящем деле. Если позволить мыслям медленно блуждать по кругу, можно неожиданно выйти к неординарным идеям. Насколько кризис меняет мужчин, — рассуждал он сам с собой. Рамирес пошел в церковь. Фалькона туда никогда не тянуло. В церкви он чувствовал себя обманутым. Фалькон предпочитал идти к реке, как сеньор Вега. Однако стоит признать, ее течение не всегда навевает здравые решения. Река тянет к себе, предлагая самый простой выход из положения, и тогда приходится отступать и бежать домой — утешаться стаканчиком виски.

Они подъехали к дому Веги. Фалькон с помощью пульта открыл въездные ворота. В доме все еще работали кондиционеры. Он показал Феррере места преступления, провел по дому и саду к хибарке Сергея. По пути он рассказал про обе жертвы.

Они вернулись в дом и просмотрели полицейские фотографии. Фалькон поведал, что сообщили соседи о странном умонастроении сеньора Веги, но не сделал никаких выводов о возможном убийстве или самоубийстве. Он хотел, чтобы Феррера взглянула на события с женской точки зрения, обдумала поступки Лусии Веги, представила себя на ее месте и воспроизвела ее действия.

Фалькон прошел в кабинет Веги и сел за стол под постером с корридой. Ноутбук изъяли и увезли в лабораторию. На столе остался только телефон и чуть заметный контур ноутбука. Он просмотрел список номеров в памяти телефона. Номера офиса, прямой телефон Васкеса, а также Крагмэнов и Консуэло. Возле последнего номера фамилия не значилась. Фалькон взял трубку и набрал его.

— Да… здравствуй, Василий, — по-русски произнес мужской голос с заминкой: человек явно ожидал звонка от кого-то другого.

— Ваш номер выпал в нашей грандиозной лотерее! — воскликнул Фалькон. — Рад сообщить, что вы с женой выиграли приз. Просто назовите свое имя и адрес, и я расскажу, где забрать ваш чудесный приз.

— Вы кто? — спросил мужчина. По-испански он говорил с чудовищным акцентом.

— Пожалуйста, сначала скажите ваше имя и адрес.

Трубку прикрыли рукой. На том конце звучали приглушенные голоса.

— Что за приз?

— Имя и…

— Назовите приз, — грубо сказал мужчина.

— Часы для вас и вашей…

— У меня есть часы, — рявкнул он и бросил трубку.

Фалькон пометил в блокноте: спросить Васкеса об этом номере телефона. В ящиках стола не нашлось ничего необычного. «Хеклер» забрали для проверки. Он открыл шкафы ключами, найденными днем раньше. Фалькон перебирал папки со счетами телефонной и страховой компаний, с документами из банка. Папки упирались во что-то, стоящее позади них, — это оказались переплетенный в кожу ежедневник с отрывными листами и записная книжка.

Личный ежедневник. Минимум записей. В графе «время» по большей части просто стояли кресты; все встречи были преимущественно ночными. Фалькон долистал до шестого января, там тоже нашлись отметки. Первая дневная встреча назначена в марте с «доктором А.». В июне были пометки о приемах у доктора А. и одной встрече с доктором Д. В адресном разделе Фалькон нашел фамилии нескольких врачей — Альвареса, Диего и Родригеса. Он пролистал ежедневник и понял, что доктор Р. был последним врачом, который видел Вегу. Фалькон позвонил и уговорился побеседовать с ним в полдень.

Адресов в записной книжке почти не было, только имена и номера телефонов. Имя Рауля Хименеса есть, но вычеркнуто. Фалькон листал страницы, то и дело мелькали знакомые фамилии. Многие он смутно помнил по расследованию убийства Рауля Хименеса: люди из мэрии, общественные деятели. Одно имя заставило его вздрогнуть, возвращая память в то неспокойное время. Эдуардо Карвахаль. Также вычеркнуто. Карвахаль был мертв, как и Рауль Хименес. Фалькон так и не узнал, что связывало этих людей. Зато ему удалось обнаружить, что Хименес заплатил Эдуардо крупную сумму через подставную консалтинговую фирму во время выставки «Экспо-92». К моменту гибели в автокатастрофе на Коста-дель-Соль в 1998 году Карвахаль должен был вот-вот предстать перед судом за связь с кружком педофилов.

Ортега тоже был упомянут в книжке, а последнее имя, которое бросилось в глаза, вынудило Фалькона встать и отправиться бродить по дому: ему нужно было убедиться, что на стенах не висят дорогие картины популярных мастеров. Рамон Сальгадо, один из самых известных торговцев живописью в Севилье. Его имя тоже было вычеркнуто. Возможно, «Вега Конструксьонс» вкладывала деньги в произведения искусства или покупала картины для рабочих кабинетов. Однако мелькало тревожное воспоминание о детской порнографии, найденной на жестком диске Сальгадо после того, как его жестоко убили. В этих кругах все друг друга знали, связанные золотой цепью богатства и влиятельности. Не забыть спросить о Сальгадо у Васкеса.

Русских имен в книжке не нашлось. Фалькон вернул ее в шкаф и перешел к следующему, где хранились пронумерованные коробки, набитые чертежами и фотографиями зданий. В нижнем ящике третьего шкафа лежала коробка без номера, только с надписью: eJusticia. [12]Внутри оказались распечатки скачанных из Интернета статей, в основном на английском языке. Большинство статей помечено текущим годом, и все они так или иначе имели отношение к международной системе правосудия. Там лежали газетные статьи, посвященные Международному уголовному суду, созданному не так давно, вслед за Гаагским трибуналом, [13]воинственному судебному следователю Бальтасару Гарсону, [14]а также сложностям, возникающим при попытке привлечь к ответственности международных военных преступников в рамках бельгийского законодательства.