Кот, который свихнулся на бананах - Лилиан Джексон Браун Страница 24

– Будет сделано! Куда мне их доставить?

– Просто оставь на мое имя у Джуниора Гудвинтера. Скажешь ему, что я заберу их, когда привезу очередной материал для «Пера Квилла».

– Будет сделано.

– Я видел тебя в «Сластёне», Кен. Небось лакомился знаменитым банановым сплитом?

– Ага. Пегги угощала. Я по её поручениям бегал.

– Симпатичная девушка! Это она обихаживает Данди?

– Она. Ей это в кайф. Она готова приплатить – дай только такую работу делать… Вам понравилось, как она меня подстригла?

– Замечательно. Я сам лучше бы не сумел.

Интересно, подумал Квиллер, кто стрижёт Пегги. Чёлка у неё свисает до самых бровей.

Следующий звонок он сделал Торнтону Хаггису, заменившему Гомера Тиббита на посту официального историка Мускаунти.

– Торн, есть ли в каких-нибудь архивах приличные снимки Эддингтона Смита и – или – его лавки? Только подскажи, где они могут лежать. Взять я их и сам возьму.

– Есть, точно есть. Но для верности я ещё на месте посмотрю. Это для твоей лекции в литклубе? Мы с женой непременно придём. Она ведёт себя на твоих лекциях как девчонка из стаи «квиллеристок». Я ей прямо сказал: ходишь смотреть на марктвеновские усы.

– Хорошо! Теперь не буду усердствовать с конспектом, – сказал Квиллер. – И скажу моему парикмахеру, чтобы не касался ножницами моей главной приманки.

– Сегодня днём к нам придёт ваш дядя Буши, -сказал сиамцам Квиллер. – Убегать и прятаться не стоит: он придёт без кинокамеры.

Самый известный фотограф округа Джон Бушленд жил поблизости – на Приятной улице – со своей женой Дженис и четырьмя амазонскими попугаями. Квиллер пригласил их, чтобы поговорить о Хиббард-Хаузе.

День был тихий, погожий, и, взяв с собой поднос с закусками, они вышли на «птичий двор», в восьмиугольную беседку, затянутую сеткой со всех сторон. Сиамцы отправились туда вместе с ними – в полотняной хозяйственной сумке.

– До чего же легко здесь дышится! – воскликнула Дженис – Давай построим что-нибудь похожее следующим летом, Буши.

Её муж, чьи волосы с каждым годом становились всё реже, очень любил, когда его так называли. [10]

– Как привыкают ваши попугаи к новой обстановке? – спросил Квиллер.

– Они очарованы моей лысой головой, – пошутил фотограф.

– А у нас два котёнка – взяли из соседнего дома, – радостно доложила его жена. – Один черепаховый, а другой трехцветка.

– Ну и как? Удаётся их фотографировать?

– В любое время дня и ночи, когда только захочу. Они не проказничают, пока получают свои две полные миски в день… Скажи мне, что за слайды ты поминал по телефону?

– Сколько времени понадобится, чтобы сделать слайды с чёрно-белого снимка? – спросил Квиллер.

– Я сварганю их, как только понадобится. Использую свои знакомства, и проектор у меня тоже есть, можешь на него рассчитывать. Даже сам с ним буду работать. А зачем тебе?

Квиллер объяснил, какую задумал программу для предстоящего выступления в Литературном клубе, и Буши сказал, что, возможно, у него есть снимки Эддингтона Смита. Он вспомнил фото старого библиофила на складной лестнице и ещё одно, где тот на тротуаре кормит голубей.

Затем они коснулись проблем, связанных со съёмкой Хиббард-Хауза.

– Я позвонил мисс Хиббард, – сказал Буши -чтобы условиться о съёмке, и она пригласила меня осмотреть дом внутри. Комнаты – огромные, темнющие и чем только не забиты! Можешь мне поверить, нелегкая это будет работёнка!

– Я ещё ни разу не слышал от фотографа, – повернулся Квиллер к Дженис, – что снимать ему будет легко. Хваткие парни эти фотографы! Когда карточка получается супер, они – хо-хо! – герои.

Дженис захихикала, а потом сказала:

– Он взял меня с собой, когда поехал на «смотрины». Дом превосходно освещён снаружи! Но какая странная архитектура! Что это за стиль? По-моему, пока я жила в Калифорнии, я уже всё повидала.

– Если верить Фрэн Броуди, у этой громадины парадная дверь в колониальном стиле, крыша – в готическом, и – венецианская башня! Викторианские веранды были пристроены позднее. Интерьеру, по утверждению Фрэн, в основном придан стиль времен Якова Первого.

– Я сказал Вайолет – она попросила меня так её называть, – вставил своё слово Буши, – принести в дом свежесрезанных белых цветов и постелить на большой обеденный стол белую скатерть. И ещё сказал ей, что люди на фото не нужны.

– Я поеду в качестве ассистентки, – сказала Дженис.

– Она давно мне помогает, и у неё хорошо получается. В нашем деле надо выучиться двум вещам: использовать крупный план, когда общий план не даёт нужной картинки, и использовать боковое освещение. У меня в фургоне есть светоотражательные зонты, и с их помощью мы высветим тени.

Потом мужчины развлекли Дженис рассказами о начале их знакомства, когда Буши жил в Локмастере.

– Я рад, что переехал в Пикакс, – сказал он.

– Все лучшие люди прибывают сюда из Локмастера. – кивнул ему Квиллер. – Последний – Олден Уэйд. Он, ничего не скажешь, быстро завоевывает Пикакс… Ты знаешь Олдена, Буши?

– Наслышан о нём.

Сказано это было не без ехидства, что подстегнуло любопытство Квиллера.

– Мы видели его в спектакле, – оживилась Дженис – Он замечательно играл! Он будет вести актерскую студию, как я слышала, и я очень хотела бы туда записаться.

– Кстати, он живёт в Хиббард-Хаузе, – сообщил Квиллер.

– Йау-у! – решительно заявил о себе Коко, который все это время наблюдал сквозь сетку за воронами.

Дженис вскочила.

– Киска обедать хочет, да и нам пора домой – кормить Бонни и Клайда [11] . Буши так назвал котят, потому что они вступают в жизнь, полную опасностей.

Она извинилась и побежала в дом – то есть в амбар, – а Квиллер с фотографом задержались во дворе.

– Я слышал об Олдене много всякого, Буши. Меня эти сплетни волнуют постольку, поскольку Полли взяла его в магазин – налаживать «культурную жизнь». Это он попросил меня выступить на открытии Литературного клуба.

– Ага… ну да… как делать дело, он знает, только за ним закрепилась слава юбочника и соблазнителя.

– Какого красивого парня в этом не подозревают! Разве не так?

– Не знаю. Красивым парнем никогда не был. – Он провёл рукой по своей лысеющей голове. – Только у Олдена длинный донжуанский список.