Промежутье - Ребекка К. С. Ансари Страница 24

ЧУДОВИЩНЫЙ ПОЖАР НА ФАБРИКЕ: БОЛЕЕ СОТНИ ЖЕРТВ

Вчерашний пожар на швейной фабрике «Трайангл» унёс 146 жизней. Большинство погибших – молодые работники и работницы предприятия. Три верхних этажа фабричного здания выгорели всего за полчаса. Пожар оказался одним из самых смертоносных за всю историю Нью-Йорка.

Из-за обилия заказов владельцы фабрики Айзек Харрис и Макс Бланк назначили работницам – преимущественно девушкам-иммигранткам в возрасте от 14 до 23 лет – дополнительную смену в субботу. Многие жертвы пожара были главными кормилицами своих семей.

В целом здание фабрики «Трайангл» построено с учётом всех требований пожарной безопасности, однако в швейном цеху, заваленном рулонами ткани, огонь распространился почти мгновенно. Точное место возгорания пока не установлено.

В прошлом году городские власти получили жалобу на недостаточно свободный доступ к выходам из здания фабрики, однако никакие меры приняты не были. Во время пожара работал лишь один из четырёх лифтов, а двери лестничной клетки были заперты.

Когда на место трагедии прибыл мистер Харрис, полиции пришлось задержать Джованни Марино, отца одной из погибших работниц. Марино выкрикивал оскорбления в адрес фабриканта, угрожая физической расправой ему и членам его семьи.

Юная швея Беатрис Моретти покинула здание фабрики незадолго до пожара. По словам девочки, когда она завершила работу и вышла из цеха, обстановка была спокойной. Причины возникновения пожара ей неизвестны.

Родственники погибших забрали десятки тел, однако опознать каждую жертву не представляется возможным. Пятьдесят шесть несчастных будут похоронены в общей могиле.

Когда Джесс прокрутила статью до конца, Купер испустил тяжёлый вздох. Дальше шли фотографии погибших. Смотреть было тяжело, но мальчик знал, что нужно сделать.

– Джесс, увеличь вот здесь.

– Где?

Купер указал на фото и, когда сестра помедлила, сам взял планшет, выбрал одно изображение и увеличил, насколько позволяло качество. Просмотрев несколько жутких снимков, он нашёл то, что искал.

У стены лежала худенькая девочка в клетчатом платье и перекрученной кофте. На кофте отчётливо виднелась знакомая эмблема с птицей и клинками.

Купер почувствовал себя воздушным шариком, который вот-вот сорвётся с привязи и улетит по ветру. Джесс была единственной ниточкой, ещё державшей его на земле. Не оставалось никаких сомнений, что наряд Елены – вовсе не обычная форма, а эмблема с девизом Vigilantes Unum – не школьный герб.

Это метка смерти.

– Скоро что-то случится, да? – шепнула Джесс так тихо, что он едва разобрал слова. – Здесь, в Чикаго, будет что-то очень плохое. Погибнет много людей.

Что тут можно было ответить? Разве Купер мог поспорить с мрачным предположением сестры? Они видели одну и ту же эмблему на месте трёх катастроф.

– Куп, – сказала девочка, не выдержав тишины, – мне страшно.

Мальчик обнял её за плечи.

– Мне тоже, Джесс. Мне тоже.

Когда Джесс шмыгнула носом и тяжело задышала, Купер покрепче прижал её к себе. У него самого стоял ком в горле, но плакать он не собирался. Хватит, на этой неделе уже поплакал разок. И зря.

– Ничего, Джесс! Не понимаю, что всё это значит, но как-нибудь обойдётся.

Купер пригладил ей волосы, чувствуя под рукой волны и завитки. Раньше, когда история с диабетом только начиналась, именно он всегда утешал и отвлекал Джесс, рыдавшую при виде иголок. Перед каждым уколом инсулина он брал сестру за руку, и они вслух считали: «Пять, четыре, три, два, один», – а потом соревновались, кто громче крикнет: «Ой!» Но это было до того, как Куперу всё надоело.

Теперь ему в голову впервые пришло, что Джесс, наверное, тоже по горло сыта и болезнью, и лечением. Вот только она не может заявить, что устала. Да уж, у диабетика жизнь не сахар.

Купер мрачно усмехнулся, отметив двойной смысл этой фразы.

– Что тут смешного? – всхлипнула Джесс.

– Ничего, – тихо сказал он.

Насквозь промочив слезами футболку Купера, девочка понемногу успокоилась. Наконец она села прямо и вытерла глаза и нос тыльной стороной ладони.

– Никак не пойму, при чём тут Елена, – сказала Джесс. – Она что, какой-то злой дух?

Купер фыркнул.

– Да уж вряд ли добрый!

– Но ведь получается, что она и сама каждый раз умирает. Значит, если что-то случится, она тоже будет жертвой.