Мой Дантес - Ольга Кириллова Страница 24

Как это ни банально звучит, но первые годы жизни с Никитой были похожи на сказку. Он ничего не умел делать вполсилы. Если на новый год ставилась елка, то обязательно настоящая, неимоверно пушистая и до потолка. Если решался вопрос о поездке, неважно – по России или за рубеж, то все продумывалось до мелочей, вплоть до встречи нашей скромной парочки в аэропорту или на вокзале. Если мы отправлялись по магазинам, то до отказа забивали багажник машины всякой снедью. Разгружая пакеты возле дома, я, негодуя, смеялась:

– И кто все это будет есть? Половину же выбросим.

– Не выбросим, – бодро отвечал мой запасливый муж. – Позовем гостей. Сметут все за милую душу.

Никита же заставил меня получить права, на всю жизнь привив любовь к большим машинам. А началось все с маленького «фордика».

Приехали на рынок, автомобилей вокруг – яблоку негде упасть. Побродили, посмотрели. Я ничего в этих железках естественно не понимала. Зато Никита!.. Часа полтора ходил, заглядывал под капоты, изучал панели, вел умные беседы с продавцами и, наконец, обратил внимание на меня, бесцельно плетущуюся сзади:

– Ну, Лизок, какую машину хочешь?

– Кр-р-расненькую, – стуча зубами от холода, наобум брякнула я.

– Красненькую так красненькую, – согласно кивнул Никита, оглядываясь по сторонам. – Был тут один приличненький «фордик».

«Форд-проуб» оказался действительно весьма приличной машиной, но слишком уж маленькой. Через пару месяцев я заныла, что меня совсем не видно на дороге, автомобиль низкий и создается впечатление, что я скребу задом по асфальту, а машины побольше норовят подрезать и хамят: плевать они хотели на шмакодявку, которая вертится у них под колесами.

– Нет проблем, – как всегда, легко откликнулся Никита. – Будешь ездить на танке, и поплевывать на остальных свысока.

Уже через неделю я пересела на новое авто – внедорожник «Шевроле Юкон». Танк не танк, но впечатляет. Теперь на дорогах не я, а от меня шарахались. Поди, разгляди, кто там сидит за тонированными стеклами: избалованная соплюшка или бритоголовый бандит.

Словом, отныне, на дороге я чувствовала себя королем, а дома – королевой. Удивительно, но Никита умел организовать жизнь так, что каждый день казался праздником.

Все было просто замечательно, за исключением двух вещей. Первое – по всякому, даже мало-мальски незначительному поводу, Никита дарил мне золотые украшения, к которым я была абсолютно равнодушна. Как-то, получая очередную безделушку на именины, я скромненько спросила:

– А что будет с тем, кто не любит золото?

– Получит алюминиевой ложкой по носу! – как всегда отшутился муж.

Не найдясь с ответом, я отправила очередную коробочку в недра специально оборудованного шкафчика с мыслью о благодарности потомков в адрес запасливых предков.

Но если с этой слабостью мужа еще можно было как-то мириться, думая все о тех же потомках, то вторая особенность его характера нередко доводила до негодования. Пока.

Никита любил прихвастнуть. Особенно в компании. А компания, состоящая из любителей-рыболовов, как правило, никогда не менялась. Но отличалась тем, что на рыбалки готовились загодя, выбирая определенные места, где какой-нибудь местный «воротила» организовывал все по высшей мерке: гостиницу, озерко с бережками, кустиками и плакучими ивами, куда заблаговременно вываливалась пара бочек форели, коптильню, столик под навесом. Словом, рыба там ловилась сама, без приговоров, плевков на крючки и прикормов.

При такой организации улов, естественно, мерялся далеко не одним килограммом, быстренько разделывался, коптился и подавался на стол парой молчаливых мужичков из местных. Сопровождающим рыбаков дамам оставалось лишь расставить напитки, да разложить зелень с овощами.

На этом прелюдия заканчивалась, и начиналось то основное, ради чего и собиралась компания. Вспоминали что-то смешное из жизни, из прошлых рыболовных вылазок, травили анекдоты, ругали политиков, при этом ни словом не затрагивали бизнес, хотя прекрасно знали, кто чем зарабатывает на весьма небедную жизнь и… хвалились.