Эксгумация - Даниэль Жирар Страница 24

— Выглядит новой, правда?

Хэл вспомнил разномастные стаканы в своем собственном доме. С полдюжины тарелок; все, кроме одной, со сколами. Мелкие трещинки от микроволновки.

— Буквально все. Новое и лишь самое необходимое. Кто живет, имея лишь четыре тарелки?

— Кто-то, кто не планирует оставаться надолго.

— Верно. Сегодня поговорю с ее сестрой. Спрошу у нее.

Он открыл ящик для столового серебра и обнаружил, что в нем так же мало вещей, как и в шкафчиках. Затем проверил остальные ящики. Нашел штопор и показал его Роджеру.

— Хорошая мысль, — отозвался тот, извлекая из своего ящика пакетик для сбора вещдоков.

Помимо штопора, у жертвы имелись одна кулинарная лопатка, сервировочный набор для салата, половник и большая сервировочная ложка. В кухонном шкафу стояло несколько банок с супом, сухая смесь, батончики мюсли, крекеры, небольшая коробка хлопьев и еще одна бутылка вина. В холодильнике были овощи, пара коробок из-под еды навынос, йогурты, диетическая кола и вода.

Казалось, будто кто-то прошел по продуктовому магазину и купил первые двадцать вещей, которые пришли в голову. Но дело было не только в этом.

Квартира казалась безликой, как номер в отеле для длительного проживания, а не местом, где кто-то жил.

Она провела здесь несколько месяцев, а не пару недель. Где следы ее пребывания, где царапины? Где пятна? Тут явно что-то не так.

— Хм…

— Может, она работала круглые сутки? Ела на работе…

Из глубины квартиры вышла Наоми Мьюир из команды техников-криминалистов.

— Нашли что-нибудь? — спросил Роджер.

— Ничего. Никаких личных документов. Никаких фото, кроме тех, что в рамках. Ящики стола в буквальном смысле пусты.

— Может быть, кто-то забрал вещи?

Хэла не отпускало странное чувство, что все это не то, чем кажется на первый взгляд.

Виктория Стайн не жила здесь, в том смысле, в каком большинство людей живут в своих домах. Чем больше он думал об этом, тем большей уверенностью проникался. Не хватало даже грязи. Возможно, она держала эту квартиру как своего рода фасад?

Ему хотелось позвонить в квартиру Кэрол Флетчер и спросить, как часто она встречала свою соседку на самом деле.

— Нет, — сказала Наоми. — Пыль осела на поверхности равномерно. Никаких пустот, дающих основание предположить, что что-то было удалено.

— Возможно, это была не постоянная работа, — размышлял вслух Роджер. — Или же она не хотела перевозить сюда все, пока не убедится, что работа ей по душе?

— Может, и так, — согласилась Наоми. — Но если б я через всю страну переехала на новое место, то взяла бы свой планшет и компьютер.

Если Стайн жила здесь, Хэл ожидал найти больше ее личных вещей. В том числе и компьютер.

— Вы не нашли компьютер?

— И не только его, — продолжила Наоми. — Ни коробки, ни футляра, ни лишних шнуров, ни модема, ни вайфая.

— А как насчет ее телефона?

— Его я тоже не отыскала, — сказала техник и подняла полиэтиленовый пакет. — Но зато нашла бумажник. Карточка социального обеспечения, водительские права из Южной Каролины и одна кредитная карта.

Хэл подумал про собственный бумажник. У него были три разные карты. Плюс дебетовая карта его банка. К тому же никто не носит в бумажниках карточки социального страхования.

— Одна кредитная карта, — повторил он.

— Банк Америки.

— Даже у меня больше одной кредитной карты.

— Верно. Я прочесала все, но больше ничего нет. Никаких секретных тайников, ни стенного сейфа.

— Не возражаешь, если я возьму это? — спросил Хэл, указывая на пакет с бумажником. — Хочу прогнать через систему. Вдруг выплывет что-то еще…

Наоми взглянула на Роджера, и тот кивнул.

— Спасибо. Я верну их тебе для снятия отпечатков пальцев. — Хэл открыл блокнот и сделал пометку.

— Есть еще кое-что, — сказала Наоми.

— Что именно? — уточнил Хэл.

— Вся мебель сочетается.

Он посмотрел на обеденный стол из древесины цвета патоки с изогнутыми ножками и закругленными краями. Прямо как у журнального столика. И у торцевого…

— Хм. — Инспектор положил блокнот и шагнул к обеденному столу. Там он встал на колени и залез под него. Изучил нижнюю сторону столешницы в поисках наклейки, но не нашел. Выполз обратно и вернулся в гостиную. Перевернул журнальный столик и посмотрел, что под ним. Тоже ничего.

— Может, она купила все это как комплект? — предположил Роджер. — Ты ищешь производителя?

— Нет.

Подпись в правом нижнем углу картины в столовой начиналась буквой C, за которой следовала серия букв, настолько сплющенных в линию, что он не смог их разобрать. Затем шла размашистая W, а за ней вновь неразборчивые каракули. Хэл указал на подпись.

— Кто нарисовал эту картину?

— Боюсь, мои знания в области истории искусства слегка заржавели, — признался Роджер. — Но лучше всего я знаю эпоху Возрождения.

Хэл помахал ему.

— Давай, прочти мне подпись.

Роджер усмехнулся, подошел к картине и с прищуром посмотрел на ее угол.

— Заглавная C, затем неразборчиво, затем заглавная W и снова неразборчивые буквы?

— Да, — подтвердил Роджер. — Именно так.

— Помоги мне снять эту штуковину со стены, хорошо?

Совместными усилиями они опустили картину на пол.

— И что теперь? — поинтересовалась Наоми.

— Давай ее перевернем, — сказал Хэл, отступая в гостиную. — И прислони ее к этой стене.

После этого они осмотрели обратную сторону холста, обнаружив в нижнем левом углу небольшую золотую табличку с надписью: «Интерьеры K&Z».

— Что это? — спросил Роджер.

— «Интерьеры K&Z», — прочла для него Наоми. — Тебя интересует дизайнер интерьеров?

Мебель для спальни была такой же одинаковой и безликой, каждый предмет — часть комплекта. Такой можно увидеть в дорогом отеле.

— Вряд ли это дизайнер интерьеров. — Хэл погуглил на смартфоне сайт компании.

— Ну что там?

— «Интерьеры K&Z», ведущая национальная постановочная компания, поможет вам продать дом быстрее и по более высокой цене.

— Постановочная компания? — повторил Роджер.

— Я слышала о таких, — сказала Наоми. — Они обставляют дома и квартиры, перед тем как выставить их на продажу.

— Но в данном случае непохоже, что квартира предназначалась для продажи, — сказал Хэл, записывая контактный номер компании.