Кубанский огонь - Николай Свечин Страница 24

– Видите, и русские деньги имеются, – обрадовался статский советник.

Но надворный лишь посмеялся:

– Если бы! Леопольд Луич Андрейс – то ли англичанин, то ли австрияк. Правда, теперь с российским паспортом, но это для пользы дела. Он, конечно, весьма богатый человек, но рядом с Твиди просто блоха. И сдается мне, они работают вдвоем. Андрейс хватает в клюв и тащит хозяину. А тот заглатывает, оставляя слуге крошки.

– Крошки там миллионные? – съязвил Алексей Николаевич.

– Да, нефтяное дело очень выгодное, но заниматься им могут лишь весьма обеспеченные люди. Это не табак садить!

– Кстати о табаке, – вспомнил Лыков. – Есть такой плантатор Конон Асьминкин. Известный в городе персонаж.

– Известный, да.

– Он бывал в вашем кабинете?

– Бывал, и не раз.

Сыщик насторожился:

– Мне сказали, что Асьминкин не интересуется нефтяными делами, а как раз садит табак.

– А чего преступного в тех делах? – обиделся за нефтепромышленников Юшкин.

– Все же расскажите подробнее о роли этого человека в нефтяной горячке. Это нужно в интересах дознания.

– Он рассердится, – тихо произнес инженер. – Меня просили не афишировать.

– Плевать, что вас просили. Забыли, по чьему поручению я сюда приехал?

– М-м… Сердить Конона Провича небезопасно. Я скажу, конечно, но прошу скрыть источник.

– Без нужды обещаю вас не выдавать, – снизошел питерец. – У него же нет таких денег. Асьминкин может выступать лишь как столбопромышленник, верно?

– Верно. Он спекулянт, и даже не из первых. Тот же Кухарский тратит много больше. Но у Конона Провича будто есть особое чутье. Он берет лучшие участки. Точнее, это просто земли с темными битуминозными глинами. Никто еще не знает их запасы, когда участки выставляются на торги. Асьминкин выкупает дюжину, а потом по итогам разведки выясняется, что она – самая перспективная. Он перепродает договор аренды втридорога и оказывается с хорошим барышом. Как будто ему кто-то ворожит!

– Не бывает такого, – скептически покачал головой статский советник. – А разве участки выставляются на торги без предварительных там изысканий? И это лотерея для покупателей?

Инженер возразил:

– Нет, конечно. Когда забил знаменитый фонтан, вокруг него очертили радиус в пятьдесят верст и разбили на десятинные участки. Их и выставляют на торги.

– А Конон Асьминкин угадывает всякий раз лучшие из этого набора?

– Да. Вы правы, что-то тут не то…

– Евгений Максимович, кто-то ведь вел там предварительную разведку?

– Англичане. Самую предварительную, но с пробным бурением. То есть картину они получили близкую к действительности.

– И заявители к этим данным не допущены?

– Нет, это коммерческий секрет того, кто вел разведку.

– И рядовой табаковод Асьминкин, подобно медиуму, проникает в него раз за разом? Как можно в это поверить?

Юшкин сдулся на глазах.

– Алексей Николаевич, что все это значит?

– А вы не поняли? У них сговор.

– Но зачем британцам подкармливать русского дельца средней руки секретной, и притом очень дорогой, информацией?

– Пока не знаю. Возможно, островитяне платят ему таким образом за некие услуги.

– Асьминкин продает табак. Он простой торговый человек, каких много. Чем Конон Прович приглянулся англичанам?

Лыков протянул собеседнику руку и сказал начальственным тоном:

– О нашем разговоре никому ни слова. Честь имею.

Он поспешил на полицейский телеграф и отбил в Петербург экспресс на имя Зуева: «СРОЧНО ПРИШЛИТЕ АЗВЕСТОПУЛО».