Она всегда с тобой - Лариса Соболева Страница 23

— В десять утра.

— Значит, час пик, когда все стремятся на работу, пройдет, улица будет пустой… Майка, еще раз подумай…

— Давай не будем? — отмахнулась Майя нервно. — Скажи лучше, как по-твоему, это мужской голос или женский?

— Похож на мужской, но не факт. А какая разница?

— Просто письмо на ресепшен принесла женщина.

— Ну и что? Может, орудует целая банда, специализирующаяся на шантаже. С тебя полмиллиона, с другого столько же… Бизнес, блин! Ладно, завтра спрячусь за углом, там кусты растут как раз на самом углу — меня не видно будет, я сфотографирую курьера. Не станет же он надевать маску! Зато в дальнейшем, если вздумает шантажировать тебя еще раз, мы отплатим ему той же монетой.

— Как это?

— Ну, ты тормоз! Мы пригрозим, что рожу отдадим в полицию! Как тебе моя идея? Правда, я молодец?..

* * *

Утро, 9.00. Майя прогуливалась в условленном месте, нервничала, то и дело поглядывая на угол. Ксюша стояла на облюбованной точке, прячась за высокими кустами сирени и изредка выглядывая из укрытия. До подруги где-то метров двести — далековато для съемок обычной камерой в смартфоне, а за нормальным фотоаппаратом не было времени съездить, поздно сообразили, что желательно иметь высококачественную камеру.

9.05. Немноголюдно. Однако откуда ждать курьера или основного шантажиста? Он мог появиться с трех сторон: снизу, со стороны Ксюши, но есть еще одна дорога, о которой обе забыли, — она перпендикуляром врезается в ту, по которой медленно прохаживалась Майя. Одно неудобство: этот перпендикуляр расположен между женщинами! Если человек в джинсовом костюме и с белым шарфом на шее появится с третьей стороны, он тотчас очутится спиной к Ксюше, возможно, она не успеет его сфотографировать.

9.15. Товарищ опаздывал. Ксюша посмотрела на экран смартфона — батарея-то существенно подсела, так ведь столько времени трубка готова к съемке, а функция автоматического выключения отключена.

— В чем дело! — психовала Ксюша, подозревавшая с самого начала, что добром вся эта история не кончится. — Я бы неслась за такими бабками…

И открыла рот. И глаза у нее стали раз в пять больше. Ксюша не поняла, что произошло, но только Майя ползала по тротуару, пытаясь встать на четвереньки. Вниз по улице мчался мотоциклист… Откуда взялся мотоциклист? Присмотревшись, Ксюша заметила, что белого пакета с деньгами рядом с Майей нет, пакетик-то немаленький. И вдруг до нее дошло!

— Майка! — кинулась к несчастной Ксюша. — Майка… Ты как? Что стряслось?.. Поднимайся, поднимайся. Не ушиблась?

Она помогла встать на ноги Майе, отряхнула одежду, та попробовала сделать несколько шагов и застонала:

— Ой… Ой… Как больно!

— У тебя колготки порваны на обеих ногах… И колени до крови разбиты. Как это случилось? Я ни черта не поняла — на секунду отвлеклась, а ты уже лежишь на тротуаре. Где пакет?

— Нет, ты представляешь! — морщилась от боли Майя. — Я жду человека в костюме, а никакого джинсового костюма… и шарфика… Эта сволочь прикатила… Ой, как больно!

— Еще бы! Колено разбито в кровь. Это был мотоциклист?

— Да… Выехал оттуда, — указала Майя на перпендикулярную улицу. — Мне в голову не пришло, что пакет попросту вырвет… этот урод! В последний момент сообразила, сжала пакет… но он же сильней! И на скорости! Я упала. Идем ко мне… ой… кажется, я и связки на щиколотке повредила… жутко больно!

Прихрамывая и опираясь на подругу, Майя направилась в радиоцентр, благо он рядом с парком. Противно, что сверкать разодранными колготками и окровавленными коленками пришлось на людной улице, для женщины, привыкшей выглядеть образцово, это настоящее мучение.

— А рожу ты его видела? — осведомилась Ксюша.

— Он в шлеме был. Закрытом полностью… как у средневекового рыцаря.

— Вот блин! А я еще думала: как же курьер не боится рожу свою показать? Не пойдет же он в маске по улицам средь бела дня! Я безнадежно наивная. Ну, все, успокойся, будем надеяться, инцидент исчерпан.

Добравшись до работы, Майя попросила Ксюшу купить колготки. Тем временем Нана принесла йод, бинт, пластыри и вату, посочувствовала на бегу и предупредила, чтобы через десять минут Майя была в студии и чтоб текст — от зубов отскакивал, невзирая на ранение, иначе…

— Иначе я тебя убью, — пригрозила Нана. — Снежана нашла время болеть, придется ее лабуду взвалить на твои плечи.

Только она убежала, позвонил Борис… Нет, пока он рядом, Майя не в состоянии отказаться от встреч с ним. Стас задерживается еще на пару дней, она свободна и, естественно, побежит на свидание, а мальчишек постережет Ксюша.

* * *

Пара дней пролетела метеором, Майя позволила себе вздохнуть с некоторым облегчением, ведь шантажист больше не беспокоил ее, его успешно заменила Ксюша. Она постоянно твердила: дескать, не расслабляйся, он должен был дать понять, что деньги получены и ты можешь спать спокойно, но почему-то молчит, может, у него дурное на уме. Майя сатанела от наставлений и сопротивлялась, как могла, сумма-то чудовищная уплачена за молчание. Да за такие деньги даже кровный враг заткнется, подсказывал внутренний голос, а Майя соглашалась с ним.

Теперь нужно привыкать к мысли, что Борис скоро уедет, не увидит она его очень долго, значит, будет ждать. Да, будет ждать, как в Средние века ждали своих рыцарей прекрасные дамы, глядя вдаль из окна замка туда, куда ускакал за подвигами кавалер. Романтично. Только неромантичные слезы накатывали время от времени, стоило подумать о скорой разлуке. А если он встретит какую-нибудь фрейлейн и разлюбит Майю? М-да, жизнь без Бори обещала стать тяжелым испытанием для нее.

— Есть кто живой? — раздался голос из прихожей.

Майя кормила мальчиков, заодно отчитывала обоих: старшего за учебу, младшего за поведение, услышав мужа, злорадно сообщила детям:

— Папа приехал. Ну, теперь держитесь, парни.

Младший тут же сорвался с места и с криком «папа» кинулся встречать отца, точнее, подарок — Стас не приезжал с пустыми руками. Старший уже считал себя взрослым, учился сдержанности, потому остался сидеть за столом, невозмутимо поедая макароны. Не без торжества мама обрисовала сыну перспективы в недалеком будущем:

— Прекрасно, теперь отец займется вашим воспитанием, я посоветую старинное средство — ремень.

— Мама, — пробасил Никита, — это непедагогично.

— Зато эффективно, умник.

Сыну двенадцать, а он уже выше Майи, мать просто малявка рядом с ним! А в голове пусто, как в дырявой бочке. Но «малявка» имеет все права дать подзатыльник дылде, что и сделала Майя, сынуля даже не ойкнул.

— А вот и я! — вошел глава.

По его довольной физиономии понятно, что съездил он удачно, когда случается наоборот, Станислав приезжает невыносимо злющим, все его раздражает, на каждый чих он огрызается. Муж двинул к Никите, потрепал сына за чуб, потом, с веселым смешком потянув за волосы так, что мальчик запрокинул голову назад, в лицо ему сказал: