Убей меня своей любовью - Маргарита Южина Страница 23

Инга внимательно посмотрела на Евдокима и немного успокоилась.

– Так и смотрели бы под ее кроватью, чего под мою-то поперлись?

– А где тут у вас подписано-то? – поддергивал шорты взъерошенный Дуся. – Сами развели беспорядок, а потом на честных мужчин с подозрениями! У нас в роддоме, например, на каждую кровать положено табличку вешать – имя, фамилия, диагноз! А у вас тут!..

– Я не знаю, как в роддоме, я еще не была, а у нас здесь не больница, никаких табличек не вешают, – поджала губки Инга и кокетливо размотала полотенце на голове.

Чего уж говорить – волосы были у нее ничего. Или это уже аутотренинг работает? Да нет, морда-то все равно страшная, только волосы…

– У нас в роддоме тоже не вешают, – все же смутился Дуся. – Главный все время говорит, говорит, а его никто не слушает… О чем это я? Да! А где Милочкина кровать? А то опять эти две дылды придут, станут ее требовать, а мы и не знаем ничего. А так, в чемодане пороемся, глядишь – и узнаем кой-чего. Может, она к этому… к маме уехала.

Инга вздернула брови:

– Так, значит, две девицы, про которых вы рассказывали, искали Милочку?

– Ну да! А я разве не сказал?

– Нет, вы говорили, что на вашу квартиру напала какая-то саранча, все побила, перекалечила и обещала еще наведаться. А зачем – не уточняли. Вы, наверное, не хотели тревожить Олимпиаду Петровну?

Черт, Дуся совсем забыл! Он ведь и в самом деле ничего толком не рассказал ни матери, ни, разумеется, Инге. А тут проболтался.

– Не хотел. Те девицы про какую-то Таньку спрашивали, а сами фотографию Милочки показывали, – чуть пояснил он. – Вот я и думаю – надо же разобраться! А ты сразу орать…

Девушка быстро навесила на лицо озабоченное выражение и приказным тоном отчеканила:

– Евдоким! Сейчас вы выйдете, я оденусь, и потом мы вместе с вами осмотрим все ее вещи. Конечно же, надо разобраться! Мне тоже жутко любопытно – с кем я тут живу. Я недолго!

Дуся был не в восторге от такого партнерства, но послушно вышел и принялся расхаживать возле двери.

– Все! Заходите! – крикнула Инга через пять минут.

Она хоть и была без макияжа, но теперь на ней красовалось легкое платье старушечьей длины.

«Могла бы и мини надеть, мужик же я все-таки», – мелькнула недостойная мысль у Евдокима, и он ее тут же отогнал.

– Вот это ее кровать, а вот в этой тумбочке у нее кое-какие вещи, – пояснила Инга и завистливо фыркнула. – А еще у нее полная сумка тряпья, вон в том углу стоит. Можно подумать, она сюда не работать ехала, а Дом мод открывать!

Дуся начал с тумбочки. Ничего интересного не обнаружилось, если не считать двух толстых журналов с весьма откровенными иллюстрациями.

– Так, это я выброшу, – отложил Дуся журналы в сторонку. – А больше здесь… больше здесь ничего и нет. Вот это что?

– Это чтоб ресницы загибать, – снисходительно пояснила Инга. – Вы думаете, она от природы, что ли, такая красавица? Фи!..

На кровати, естественно, нечего было и искать. Дуся все же добросовестно пересмотрел каждую тряпочку, но…

Зато в большой коричневой кожаной сумке кроме тряпья обнаружились кое-какие бумаги. В плотном полиэтиленовом пакете были паспорт на имя Ивановой Людмилы Николаевны, медицинская книжка, проездной билет на автобус, договор, который собственной рукой писала Олимпиада Петровна, и еще парочка вырезок из газеты с фотографией известного певца.

– А чего этот певец тут делает? – удивился Дуся и тут же выдвинул версию: – Он был ее тайным любовником?

– Да ну прямо! Просто он нравился ей, и все. Она нам с Веркой про него все уши прожужжала… Вы на прописку посмотрите, – прямо в ухо проговорила Инга. Она тоже с любопытством изучала Милочкины вещи. – Можно будет по тому адресу завтра наведаться.

Дуся перевернул страницу.

– Запиши куда-нибудь. Терешковой, сорок восемь, квартира сто пятнадцатая.

Инга старательно записала и теперь уже сама помогала перетряхивать цветастые платья и кофточки.

Тут же нашлась косметичка со всякими нужными дамскими вещицами.

– Инга, ты в косметике поройся, может, что-то тебя там насторожит.

– Да и рыться не надо, я уже и так насторожилась, – внимательно смотрела та на трубочку с тушью. – Это очень дорогая косметика, интересно, откуда у бедной девушки на нее денег набралось? Тут один дневной крем знаете сколько стоит?

– Сколько? – распахнул глаза Дуся.

– До фига! – вытаращилась Инга и затарахтела: – Я знаете как о таком креме мечтаю! А денег все не хватает и не хватает. А я все мечтаю и мечтаю!

– Ой, господи, так чего мечтать – возьми себе, – проявил неслыханную щедрость Дуся.

Однако девушка широты души не оценила.

– Что значит – возьми?! – округлила она глаза. – Милочка вернется, мне такое «возьми» устроит! Я ж вам говорю – косметика дорогая до жути!

Дуся скривился, как от зубной боли. Он опять чуть не проболтался! Ну конечно! Инга же не знает, что Милочка уже никогда не вернется! А он-то… Нет, ну как же трудно все время врать и изворачиваться!

– Дай-ка посмотреть, – потянул к себе косметичку Дуся.

Конечно, в косметике он разбирался как баран в хирургии, однако надо было как-то сгладить свою оплошность. Он так поспешно выхватил сумочку, что половина всех этих тонких штучек высыпалась прямо в кожаный баул.

– Ну, Евдоким Петрович! – попеняла ему Инга и принялась вытаскивать кисточки и карандашики со дна сумки. – Я вам уже говорила – косметика до…

Тут ее рука замерла. Длинный наманикюренный ноготь поварихи совсем случайно подцепил обшивку, и дно приподнялось, открывая взору совсем тонкий потайной карман.

– Ну-ка… Инга, ну убери же ты голову! – кинулся в сумку Евдоким. – Ох и ни фига себе!!

Под обшивкой лежал пакет из-под обычной фотобумаги, а в пакете еще один паспорт.

– Дайте я сама, – нетерпеливо выхватила у него из рук паспорт Инга.

– Не хватай! Кто тут у нас сыщик? Ты вон иди… вари овсянку! – дернул паспорт к себе Дуся.

Инга надулась, ничего варить, конечно, не побежала, но паспорт отдала.

– Дутова Татьяна Николаевна, – прочитал Дуся. – Нет, Ин, ты глянь! Главное, паспорт на Дутову, а фотография нашей Милочки! А здесь она какая-то не такая красивая, правда же?

– Зато паспорт настоящий, видите, какая она тут молодая? – заметила Инга. – А что у нее там в прописке?

– А там… Так, пиши – Спандаряна, двести три, квартира два. Записала? Еще и по этому адресочку завтра проедусь.

– Надо сразу по этому ехать, тот наверняка липовый.

– Вот уж я как-нибудь сам, ладно? – вскинулся Дуся. – Я уж завтра без тебя, ладно? Иди, говорю, вари овсянку!