Декстер мертв - Джеффри Линдсей Страница 23

До третьего этажа я добрался, умудрившись не потерять сознание. Там выглянул на этаж и убедился, что людей в униформе поблизости нет. Коридор пустовал. Я двинулся к своей комнате, размышляя о том, как поступить. Безопаснее всего собрать свои вещи, уйти тем же путем и найти другую гостиницу. Скрывать мне, конечно, нечего, но узнай копы, где я, – они точно не оставят меня в покое. Их присутствие в этой гостинице лишь подтверждало мою теорию. Не хочется повторять инцидент возле моего дома и не хочется, чтобы какой-нибудь легавый вечно болтался у меня на хвосте. Гораздо легче просто залечь на дно. Хорошо, что вещей у меня почти нет: собраться дело двух минут. Можно поехать на юг, на окраину города, найти дешевый и безопасный отель и позвонить Брайану.

Чудесно. У меня есть план. Я провел картой-ключом в замке комнаты 324 и замер, дожидаясь зеленой лампочки. Безуспешно. Я попытался снова, подергал ручку, подвигал ключ. Никак. Потом в сердцах толкнул дверь ногой… Лампочка вспыхнула зеленым. Я оставил табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» висеть на ручке и уверенно вошел в свою маленькую, но безопасную обитель. Однако не успел я сделать и двух шагов, как увидел кровать и резко остановился, точно меня дернули за поводок. Нет, меня не поджидали копы. Но на кровати кто-то лежал. Это был невысокий коренастый мужчина в грязной форме. Его кожа и волосы были темными, а лицо испещряли шрамы, точно кто-то потанцевал у него на лице шипастыми кедами. Незнакомец вовсе не был похож на полицейского – скорее на рабочего-иммигранта. И я очень-очень надеялся, что это не коп под прикрытием.

Потому что он был мертв.

Тело неподвижно лежало на кровати: одна рука удобно сложена на груди, другая нависает над полом. Выглядел незнакомец так, точно сидел себе сидел – и вдруг уснул и откинулся на покрывало. На полу у него под рукой лежал странный складной нож, какие называют «тактическими». Шестидюймовое лезвие. И, судя по пятнам крови, его недавно использовали.

Казалось, я целую вечность просто стоял и, как громом пораженный, смотрел на труп. Насильственная смерть нисколько меня не пугает; я видел трупы бесчисленное множество раз – как на работе, так и в личной жизни. Меня они не страшат, не отвращают, не удивляют. Раз уж на то пошло, иногда они меня очень даже радуют. Но найти мертвеца здесь и сейчас – у себя в комнате и в свете последних событий – неожиданно, опасно и не предвещает ничего хорошего. Я не сразу пришел в себя. Сначала понял, что во рту у меня пересохло оттого, что я стою с открытым ртом. Потом закрыл рот, клацнув зубами. Вздохнул. Попытался сосредоточиться. Не время зависать и медлить. В гостинице рыщут легавые, а я, подозреваемый в убийстве, тем временем общаюсь с трупом у себя в номере. Если меня застигнут – тут не поможет никакое объяснение, – не поможет даже Фрэнк Кронауэр.

Необходимо действовать – немедленно, обдуманно, эффективно. Первый шаг: определить, у кого хватило наглости лежать мертвецом у меня на кровати. Я собрал остатки своего бесстрастного здравомыслия и шагнул вперед поглядеть на безжизненного гостя.

Кровать под ним была по-прежнему чистой, не запачканной кровью, что уже неплохо. Но рубашка спереди была вся темная и мокрая, похоже, от раны в груди, прямо в сердце.

Несколько мгновений назойливый голосок твердил мне, что что-то здесь не так, но я никак не мог понять что. И тут меня осенило. В представшей предо мной сцене не было никакого смысла, и не только потому, что она развернулась у меня в комнате. Глядя на рану, от которой умер незнакомец, я понял, что крови должно было быть гораздо больше – целый фонтан. Но ее не было. Это значит, что умер он быстро, иначе тут извергся бы кровавый гейзер и пропитал бы все: кровать, ковер, обои. Сердце перестает качать кровь, как только перестает биться. Значит, он получил ранение и умер секунд за десять, пока кровь пропитывала рубашку. Может, чуть больше, но не намного. А потом сел на кровать, откинулся, умер, и сердце остановилось, прекратив качать кровь. Тут возникает вопрос: как же он все-таки умер? Ясное дело, от раны в груди, но ведь не мог же он сам себя ранить? Разумеется, нет. А значит, его убили.

Я оглядел комнату, надеясь на подсказку: спичечный коробок из стрипклуба или, скажем, перчатку с инициалами владельца. Размечтался. Но я заметил кое-что другое. Шкаф был открыт.

Признаюсь, у меня свои заморочки. Почти все они безобидны, как правило. Одна из моих заморочек – поселившись в гостинице, заглянуть в ванную и в шкаф и плотно закрыть двери. Я делаю это всегда – из бессмысленной паранойи, просто чтобы убедить своего внутреннего ребенка, что ничто меня не подстерегает. Но сейчас дверь шкафа была распахнута, а значит, кто-то ее открыл. Точно не горничная, ведь табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» я так и не снял с дверей. Значит, почти наверняка мой новый молчаливый друг. Возможно, он обыскал комнату. Но не мог же он обыскать ее, а потом пырнуть себя ножом… А это значит, что в моей комнате незнакомцев было двое. И один из них – в шкафу.

Сердце забилось чаще, и я огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Ничего. Взять стул?… Хотя постой. Успокойся, дорогой Декстер, и вновь предайся думам. Так я и сделал. Вздохнул, не отрывая взгляда от шкафа, и задумался. Если кто-то и впрямь сидит в шкафу и хочет нанести мне тяжелые увечья, то глупо с его стороны медлить. Нет, будь так, на меня бы набросились в ту самую секунду, как я вошел, чтобы не дать достать оружие (у меня его не было, но не в этом суть). Нужно застать жертву врасплох, дабы она не успела ничего предпринять. Но такого не произошло, а значит…

Либо второго незнакомца здесь нет (а это означает, что первый закололся самостоятельно), либо он все еще тут, в шкафу. А если он тут, значит, либо не намерен причинять мне вред, либо не в состоянии это сделать. Медленно и осторожно я шагнул к шкафу. Я прислушался. Тишина. Шагнул в сторону, протянул руку, потянул дверцу и замер. Десять секунд. Двадцать, тридцать. Ни выстрелов, ни разъяренных псов, ни острых лезвий. Ничего.

Все так же осторожно я заглянул в шкаф – и увидел второго незнакомца.

Он лежал на боку в неудобном положении, сгорбившись у стенки шкафа: одна рука криво подвернута под себя, другая зажата между спиной и шкафом. Вместо левого глаза – кровавое месиво. В него явно ткнули чем-то острым – и со всей силы. Я присел возле шкафа и присмотрелся к мертвецу. Он походил на земляка того, что откинулся на кровати. Только моложе и, возможно, чуть выше. Оливкового цвета кожа, коренастый, темные волосы. Я даже не стал проверять пульс. Он был определенно мертв.

Я поднялся, стукнувшись головой о вешалку, отступил на шаг и попытался воссоздать произошедшее. Шкаф стоял слева от входа. Отличное место для укрытия. Если кто-то войдет в комнату – отсюда можно неожиданно напасть. От шкафа до кровати, где столь бездумно умер первый незнакомец, было три шага. Выходит так: первый заходит в комнату, а второй прыгает на него и ранит… Но нет. Тогда рана была бы у первого на спине, а не на груди и первый не успел бы достать нож.

Тогда не так: у первого нож был уже в руке – им он вскрыл дверной замок (это объясняло, почему тот поддался мне не сразу), – вошел в комнату, напряженный, с ножом наготове, и увидел или услышал что-то в шкафу. Насторожился и замер. Тем временем второй ожидал в шкафу. Он решил, что вошедший пройдет мимо шкафа, но тот остановился в дверях. Второй не видит, кто пришел и что делает. Стоп-кадр: никто не двигается, напряжение растет. Наконец, не в силах больше ждать, первый, уверенный в своем ноже, открывает дверь шкафа. Но второй уже ждет его со своим ножом.