Последний дубль Декстера - Джеффри Линдсей Страница 23

– Эх, блин, – произнес Чейз наконец. – Наверное, это был выстрел наугад.

С этим никто не стал спорить. Роберт наклонился, бросил бумаги Деборе на стол и выпрямился.

– Что ж, – сказал он. – Мне… гм… нужно идти готовиться. К интервью. – Он улыбнулся. – Переодеть рубашку, причесаться и прочее. Для фото. Так что… – Актер посмотрел на нас – наверное, в ожидании возражений. Мы ничего не сказали, и он пожал плечами. – Значит, я пошел. До встречи завтра?

– Прямо с утра, – кивнул я.

Он выставил в мою сторону указательный палец пистолетом и большим пальцем спустил воображаемый курок. Пух.

– Прямо с утра, – повторил Чейз, кивнул Деборе, покосился на Джекки и вышел.

Некоторое время мы все молчали. Джекки собрала бумаги, которые он бросил на стол, и просмотрела их.

– Странно, – нахмурилась она.

– Что? – спросил я.

Она тряхнула головой:

– Так, ничего. Просто… я хочу сказать, это выглядит так, словно я изображаю из себя звезду. «Все из-за меня!». А это не так, так что забудем об этом.

– Не забуду, если вы не скажете, в чем дело, – возразил я.

Джекки скрестила руки на груди и с сожалением улыбнулась мне.

– Декстер, это ерунда. – Пока до меня доходило, что она в первый раз назвала меня по имени, она поспешила продолжить: – Я хочу сказать, это просто дурацкое совпадение. Когда Роберт назвал даты убийств, это… Я была там, как раз в то время. Снималась в паре фильмов. В Нью-Йорке в сентябре, в Лас-Вегасе в июне. – Джекки тряхнула головой и помахала в воздухе бумагами. – Я же сказала, забудем. – Она похлопала себя по бедрам. – Что будем делать дальше?

Возможно, Дебора и ответила ей что-то, но я ее не услышал. Глядя на то, как Джекки поворачивает голову к Деборе, от чего ее золотистые волосы взметнулись на мгновение в воздух, я почувствовал, что где-то глубоко в сокровенных темницах Декстера что-то щелкнуло, и опустил взгляд на фотографии, которые до сих пор держал в руках, и…

Свет померк, и я откликнулся на шелест черных крыльев. Я оседлал их, и слился с ними, и позволил им поднять себя к темным ветрам, и мы взмывали вверх, в ночное небо. Мы поднимаемся кругами, ускоряя полет до тех пор, пока вокруг нас не оказывается ничего, кроме холодного, лишенного звезд неба, – и только одна алая тропа на земле внизу ведет нас куда-то, светлая, будто освещенная десятком солнц. И тут я их вижу. И мы пикируем к этой алой светящейся тропе, и я снова с ними, с женщинами с полицейских фотографий, я стою над ними и смотрю на то, как они бьются, пытаясь освободиться от веревок, и все до одного их мускулы, каждый дюйм кожи, каждая кость беззвучно кричат от боли, но это не останавливает меня, а только подстегивает к новым восхитительным штукам, и я начинаю делать их, а она отворачивается от меня, поэтому не видит, что я собираюсь делать, а ведь она ДОЛЖНА видеть это, она должна видеть МЕНЯ, она ДОЛЖНА смотреть, потому что именно за этим я все и делаю, ради одного, ради того, чтобы она меня УВИДЕЛА, и я хватаю ее за волосы, за великолепные золотые волосы, и рывком поворачиваю ее голову, и вижу ее лицо…

…и это НЕ ТО ЛИЦО!

И от этого я прихожу в ярость, и дергаю ее за волосы еще сильнее, за эти прекрасные золотые волосы, прекрасные, но не те, что мне нужны, хоть так похожи, точь-в-точь как у НЕЕ, но все-таки НЕ ЕЕ волосы, и после этого все уже неправильно, и хотя я пытаюсь представить себе ЕЕ лицо на месте этого, и я кончаю, но когда смотрю вниз на то, что сделал, я вижу, что это не то, и вспышка гнева пронзает мой череп, и электрическим разрядом сводит мою руку, и я хватаю свой нож, холодный, безразличный нож, и полосую им ее лицо, совсем не то лицо, потому что это не…

– Ох, – пробормотал я, и в глаза мне ударил свет люминесцентных ламп на потолке кабинета Деборы, и как бы я ни пытался оттолкнуть то, что видел, как бы ни искал способа не верить этому, я не мог ничего изменить. Даже в резком, неприятном свете ламп картина оставалась все той же, и, что еще хуже, я понял, что Дебз и Джекки странно смотрят на меня – так, словно я мочился посреди людной улицы. – Ох, гм… Я тут… понимаете, подумал кое о чем.

– О чем? – спросила Джекки, и ее голос прозвучал неуверенно, словно она боялась задавать этот вопрос. И снова, словно нарочно дразня меня, откинула волосы с лица – свои роскошные золотистые волосы…

– Это вы, – сказал я ей. – Я хочу сказать, все действительно из-за вас.

Джекки покраснела и потеребила кончик хвоста.

– Да нет же. Я сказала…

Но ее смущенное бормотание перебила Дебора:

– Что ты хочешь сказать этим «из-за нее»? А?

– То, для чего он все это делал, – ответил я и тут же сообразил, что кожистые крылья все еще несут нас с Попутчиком, а значит, я могу нести некоторую околесицу. Я сделал глубокий вдох и шлепнул фотографии на стол рядом с Джекки. – Волосы в точности как у вас, – объяснил я. – И сложением все трое похожи. И это происходило в местах, где в тот момент находились вы. – Я поднял голову и встретился взглядом с Джекки, и она, не моргая, смотрела на меня, а в глубине ее фиолетовых глаз вспыхнули искорки страха. – И этот удар ножом поперек лица – потому что лицо не то. Потому что это не вы.

Я смотрел на то, как напряглись мышцы на ее шее, когда она судорожно сглотнула и попыталась мотнуть головой. Но как бы я ни хотел ошибиться, я знал, что не ошибаюсь.

– Это вы, – повторил я. – Он убил их, потому что они были похожи на вас.