Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум Страница 23

– Первая жена? То есть нынешняя миссис Гилдер появилась недавно?

– Да, сэр. Она работала экономкой у Гилдеров несколько месяцев до смерти первой супруги. Мне кажется, с прошлой осени. А потом помогла хозяину справиться с горем. Достаточно быстро она начала участвовать и в делах фирмы, предлагала различные идеи по улучшению работы. Мы и глазом моргнуть не успели, как они поженились.

Я видел, что Холмс готов задать очередной вопрос, но внезапно Роббинс понял, что, похоже, заболтался с нами дольше положенного, извинился и сказал, что нужно вернуться к работе. Холмс спросил, нельзя ли встретиться с Роббинсом попозже и поговорить о произошедшем, но тот не дал прямого ответа, просто простился и скрылся в здании.

Мы медленно пошли на восток по Прайд-стрит. Холмс погрузился в размышления, а через пару минут опомнился и спросил, не хочу ли я нанять кэб. Однако нога не доставляла мне неудобств, а потому я сказал, что стоит прогуляться.

Я позволил другу вести меня и не удивился, когда через пару минут мы вновь оказались около полицейского участка. Холмс попросил пригласить Лестрейда, и вскоре тот вышел из дальнего кабинета.

– Отчет о вскрытии? – переспросил он, когда Холмс задал первый вопрос. – Я как раз читал его, когда вы пришли. Отравление стрихнином. Неудивительно, учитывая симптомы и скоротечность. Остатки стрихнина обнаружились в чашке Челтнема и в его крови. – Он заглянул в пачку листов в руке. – Strychnine nux vomica [11]. Почти половина семечка. Вы же понимаете, мистер Холмс, что и меньшей дозы хватило бы для летального исхода.

Он протянул бумаги моему другу, который быстро просмотрел записи.

– Нам не придется идти в морг, Уотсон, – сказал сыщик. – Стрихнин очень горький, Лестрейд. Челтнем никак не прокомментировал, что почувствовал его в чае?

– Видимо, нет. Просто взял и выпил. Несколько человек сообщили, что Челтнем любил очень крепкий чай. Заваривал его почти как кофе, никакого сахара, никаких сливок. Это знали все в офисе. Эриксон подтвердил. Он признался, что и сам любит крепкий чай. Наверное, это единственное, что объединяло их с Челтнемом.

– Эриксон еще здесь? Его не перевезли? – спросил Холмс. – Я бы хотел переговорить с ним.

– Да, он тут, мистер Холмс. Следуйте за мной, джентльмены.

Лестрейд провел нас по узкому коридору мимо дверей, ведущих в камеры. Возле четвертой справа инспектор остановился, посмотрел в глазок и жестом велел констеблю, дежурившему поблизости, отпереть дверь.

– Дайте знать, когда захотите выйти, – велел Лестрейд на прощанье.

Эриксон лежал на нарах, но не спал. Когда мы вошли, он повернулся и сел, причем не выглядел ни обеспокоенным, ни расстроенным.

– Как успехи, джентльмены? – поинтересовался он.

Я понял, что бедняга действительно безоговорочно верит в талант великого сыщика.

– Пока никак, – признался Холмс, – но я хочу задать еще пару вопросов. Мы побывали в конторе у Гилдера, но нас там приняли не слишком приветливо.

– Неудивительно, – сказал Эриксон, приглашая нас присесть на край койки. Мы оба отказались. – Я проработал там пару месяцев, но успел заметить нездоровую атмосферу. Вроде как неписаное правило: не лезь в чужие дела, просто делай свою работу. Я связывал такую настороженность с недавними смертями в семье Гилдера.

– Да, мы слышали об этом от одного из сотрудников по имени Роббинс. Что вам о нем известно?

– Ах, Роббинс. Он начинал как стажер, лет двадцать назад. Знает все что только можно о строительстве, но так и не смог подняться по карьерной лестнице. Мне кажется, это даже на руку Гилдерам. Другой на месте Роббинса захотел бы стать партнером или перешел бы в другое место на лучшую должность. Роббинс же просто работал дальше. Он – настоящая опора этой организации.

– Насколько я понял, первая миссис Гилдер умерла накануне Рождества, а сыновья чуть позже. Вы в тот момент уже работали в конторе?

– Нет, сэр. Я получил место через пару недель после смерти сыновей. Они отошли в мир иной в середине марта, а я заступил в начале апреля.

– Смерть прямо-таки преследует мистера Гилдера, – заметил Холмс. – Как так вышло, что он потерял всех родных за столь короткое время?

– Я не знаю подробностей, – признался Эриксон. – У первой миссис Гилдер вроде было больное сердце. Она слегла, а однажды, когда ее муж и сыновья были на работе, прислуга обнаружила ее мертвой.

– А что произошло с сыновьями? – спросил Холмс. – Несчастный случай?

– Нет, не совсем. Не в том смысле, который вы вкладываете, мистер Холмс. В компании было массовое пищевое отравление. Многие сотрудники тогда пострадали: мучились животом, как я понял. Пришлось даже закрывать контору на пару дней. Б́ольшая часть работников выздоровела, сыновья вроде тоже пошли на поправку, но потом им вдруг стало хуже, и они оба внезапно умерли. Поговаривали даже о холере или вроде того. Власти не хотели паники, а потому проверили воду на предмет заражения, но все оказалось нормально. В итоге пришли к выводу, что дело в пищевом отравлении. Незадолго до случившегося в компании проводили общее собрание – возможно, все тогда что-то не то съели.

Холмс задумался на минуту, потирая пальцем нижнюю губу, а потом уточнил:

– А нынешняя миссис Гилдер помогала своему мужу в офисе, когда вы пришли на работу?

– Да, сэр. Мистер Гилдер тогда был убит горем, работал из рук вон плохо – ну, вы понимаете, ему казалось, что жить теперь незачем, осталась только компания. Миссис Гилдер, которая тогда еще была мисс Уикетт, стала его посредником, передавая распоряжения Роббинсу и остальным сотрудникам, пока сам хозяин сидел, запершись в кабинете. Всего через пару недель после этого они объявили о желании сочетаться браком. Гилдер объяснил, что понимает: после смертей родных прошло слишком мало времени, однако мисс Уикетт нужна ему, и он не хочет ждать. Некоторые, конечно, перешептывались, но я тогда был новичком, едва знал их, а потому не обращал внимания на сплетни. – Эриксон потер нос. – В последнее время мистер Гилдер все время проводит дома, а его новая жена взяла на себя руководство конторой.

– У вас были хорошие отношения с коллегами? Как вы ладили с Челтнемом?

– Нормальные, мистер Холмс. Что бы там ни говорили, но я уже достаточно взрослый, чтобы уметь уживаться с людьми, а Челтнем никогда не делал ничего такого, за что его стоило убивать. Он действовал мне на нервы, поскольку постоянно пытался найти ошибки в моих расчетах, хотя я на самом деле хорошо справлялся, просто мой стиль работы отличается от его. Два разных пути прийти к одному ответу, если вы понимаете, о чем я.

– А остальные? – спросил Холмс. – Если вы не убивали Челтнема, то это сделал кто-то другой. Стрихнин не валяется на каждом углу и не может оказаться в чашке случайно. Если не вы, то кто-то другой убил Челтнема, – повторил сыщик, – или же по какой-то причине пытался отравить вас.