Охотничий инстинкт - Светлана Алешина Страница 23

Она очень обрадовалась, когда увидела в холле профиль Галины Владимировны Фишер, своей старой знакомой, которая работала здесь администратором. Галина Владимировна была разбитной бабенкой лет под сорок, крепкой комплекции и, казалось, была просто создана для того, чтобы занимать эту должность. Она была очень энергична, и выражалось это в основном через крик. Несмотря на то, что возраст брал свое, глядя на ее лицо, никто не давал ей ее годы — под сорок, — максимум двадцать семь. Ее внушительная комплекция способствовала отсутствию морщин на лице.

Еще одна особенность этой личности была связана с отношением ее к мужчинам. Она очень любила противоположный пол и почти со всеми его представителями, попадавшимися на ее пути, пыталась завязать роман. Учитывая особенности ее телосложения, успех был где-то на уровне тридцати процентов. Но количества покоренных мужиков было достаточно, так как попытки делались каждый день и неоднократно.

— Ла-ра! — Подняв свои брови, она удивленно посмотрела на Ларису. — Сколько лет прошло!

— А сколько еще пройдет! — в тон ей ответила Лариса.

— Какой у тебя статный кавалер! — с уважением посмотрев на квадратные челюсти Неделина, произнесла она.

Лариса тоже посмотрела на Неделина и, улыбнувшись, перешла сразу к делу:

— У меня к тебе просьба. В вашей гостинице остановился один человек, нам его надо найти.

— А я думала, что вам номер свободный нужен, — разочарованно протянула Фишер.

«Господи ты боже мой, у этой только одно на уме!» — раздраженно подумала Лариса. А вслух сказала:

— Он такой лысый и большой. Буквально гора-человек, можно сказать…

— Э-эх! Сколько таких гор побывало здесь вообще, — она обвела рукой пространство холла, — и здесь в частности. — Она поддернула свой достаточно обширный бюст.

— Где он остановился? — не сдавалась Лариса.

Фишер снова окинула взглядом фигуру Неделина и, подумав, видимо, о чем-то понятном лишь ей, вздохнула. Потом сказала:

— Нет у нас таких, Лара. Нет. Иначе я бы знала. Я вообще люблю таких, если верить твоему описанию. — И тут она перевела взгляд на лестницу. — Стоп… Вот это не он? Меня ведь три дня на работе не было…

Лариса стрельнула глазами в сторону лестницы. По ней спускался тот самый «гора-человек», с которым Курехин разговаривал в отдельной кабине ресторана «Чайка». Электронные часы в холле «Славянской» показывали семнадцать сорок пять.

— Да. — Лариса тут же отвернулась, чтобы лысый не узнал ее.

— Это новенький. По-моему, если я не ошибаюсь, из Казахстана, командировочный… Я сейчас посмотрю. — Фишер залезла в какой-то талмуд и, пока лысый пересекал холл в направлении бара, придирчиво рассматривала записи. — Филиппов Алексей Витальевич, комната триста двадцать пять, — сказала она, когда дверь бара за лысым закрылась.

— Большое тебе спасибо, — ответила Лариса.

— А что, у вас какое-то дело к нему? Вообще он даже очень ничего, — продолжала вещать Фишер.

— Вот и займись им. По-моему, ты тоже в его вкусе.

— С чего ты взяла?

— Он так на тебя посмотрел, когда ты склонилась над журналом. Буквально пожирал взглядом.

— Нет, ты серьезно?

— Какие могут быть шутки, Галя! Иди скорей в бар, он наверняка пригласит тебя выпить.

— Но я же на работе…

— Приятное с полезным всегда хорошо сочетается.

В этот момент из бара послышался какой-то шум, было похоже на то, что кто-то уронил бокал.

— Е-мое, — проговорила Фишер. — Может, скандал какой, не дай бог!

— Так пойди посмотри! — улыбнулась Лариса.

— А кто же будет сидеть здесь?

— Мы пока покараулим…

Галина Владимировна раздумывала недолго. Быстро взглянув сначала на Ларису, а потом на ее спутника, она махнула рукой и пошла к бару.

Лариса, оказавшись за стойкой администраторши, заглянула сначала в журнал. Да, Филиппов Алексей Витальевич, проживающий в триста двадцать пятом номере. Затем взгляд ее упал на большую панель, висевшую на стене. Там находились ключи от номеров. Триста двадцать пятый был на месте. Скорее всего это были запасные ключи, которые хранились у администратора. У постояльцев были свои дубликаты.

— Ты что? — спросил Владимир, следя за сосредоточенной и напряженной Ларисой. — Что ты хочешь делать?

Она не ответила. Но уже знала, что будет делать дальше.

* * *

Филиппов просыпался тяжело. Всю ночь он кашлял и переворачивался с боку на бок. Накануне, уже после встречи с Курехиным, он позволил себе пропустить в баре двести граммов водки. От этого голова его стала пустой, как жбан, и, засыпая, он лишь смог отдаться чувству, что в настоящий момент ему хорошо. О делах он старался не думать.

«Что день грядущий нам готовит?» — гнусаво пропел лысый, борясь с одышкой и ставя на гостиничный пол свои мощные босые ноги.

Сделка, которую он готовил с Курехиным, чуть было не сорвалась. Но в этом не было его вины. Он, Алексей Филиппов, русский по национальности, но в силу исторических причин вынужденный проживать в сопредельном России Казахстане, всегда старался соблюдать правила игры.

Он посмотрел на часы. Время уже стремилось к одиннадцати. Внутри Филиппова бродили какие-то неясные похмельные ветры. Вроде бы и ничего особенного, но голова была тяжелой.

Он решил провести этот день в номере, никуда не выходя. Тем более, что погода за окном не располагала к каким-либо прогулкам. И даже в бар идти не хотелось.

Так он и пролежал на боку практически весь день, методично почесывая свое пузо. На столе у него еще было чем поживиться. В силу особенностей своей грузной конституции и, соответственно, развившейся с возрастом потребности все время что-то поедать, он придавал еде особое значение. Благодаря тому, что много ел, он так и не сумел скопить адекватное его положению состояние. «Еда — основа жизни», — любил повторять он в ответ на злопыхательства знакомых, которые не упускали случая пошутить над ним, когда Алексей с патологической жадностью поглощал очередное блюдо, поданное в дорогом ресторане.

Просмотрев телевизионные передачи и сметя со стола все, что осталось со вчерашнего дня, он вдруг обнаружил, что время уже близится к шести. И поэтому пора спускаться в бар, где его должен ждать Курехин. Поскольку проблемы с этим господином в достаточной мере надоели Филиппову, то на сегодня была запланирована окончательная разборка с ним. Или — да, или — пошел ты, братец, сам понимаешь куда…

Тяжело вздохнув, Филиппов накинул пиджак, повязал галстук и двинулся в путь. Он спустился вниз и, лениво миновав администраторшу, направился в бар.

Он задержал на ней взгляд. Она была эдакой в представлении Филиппова пышечкой. Женщины в стиле Рубенса всегда манили его к себе. По своему опыту он знал, что вот как раз такие толстухи и являются наиболее темпераментными и большими фантазерками. А традиционные формы сексуальных забав давно уже перестали его интересовать. Ему бы что-нибудь покруче — или многочасовой постельный марафон, где он снисходил бы до пассивного участника событий, или что-нибудь более экзотическое.