Я стою миллионы - Марина Серова Страница 23

Эрика похоронили по католическому обряду. Тяжелая мраморная плита стала последней вехой его земного существования.

Неумеренные вчерашние возлияния и последовавшая стычка, которую трудно назвать безобидным развлечением, подействовали на меня так, что все происходящее на кладбище я воспринимала без особой остроты и надрыва. В конце концов, я простилась с Эриком еще вчера, так что похороны явились для меня чем-то вроде спектакля в театре теней.

А вот и Гудзон. Его широкая голубая спина лоснилась под лучами послеполуденного солнца. С Бронштейном встретиться не удалось. По поручению Джона Горбински он находился в Амстердаме. Что ж, жизнь идет своим чередом.

Бронштейн был одним из полудюжины подозреваемых, имевшихся у меня на текущий момент. Наряду с Сердюковой, Штермом, Торнтонами и Доре. Голдсмита тоже нельзя сбрасывать со счетов.

То обстоятельство, что Бронштейн сейчас в Европе, было не последней причиной моего решения отправиться из Нового Света в Старый.

Бронштейн был у меня, что называется, бельмом на глазу. Он часто сопровождал Эрика в его поездках в Голландию, Францию и Россию, имел личные контакты с Дроздовым. Он запросто мог заказать убийство, и мотив у него серьезный.

Штерм — темная лошадка. Нельзя не учитывать и возможность различных альянсов между моими подозреваемыми в этом грязном деле. Что, если Бронштейн в сговоре со Штермом или с Сердюковой? А здесь еще и Жофруа, и Доре, и Торнтоны! Ну и задачка!

Что мы знаем?

Во-первых, рассмотрим связку: Гладков — Эрик — Ридли Торнтон — Доре.

Доре продает работы Гладкова, но деньги не отдает, а пытается их, как это говорят у нас, «покрутить». Гладков — должник Торнтона. Чтобы вернуть долг, ему нужно получить деньги с Доре.

Эрик обещал ему в этом помочь, пригрозив выдать Торнтона. Значит, выдача Торнтона может чем-то навредить Доре. Но чем? И чем объяснить, что Гладков, зная откуда-то о Торнтоне и Доре, не шантажирует сам этим Ридли, хотя бы ради того, чтобы тот простил ему долг. Или он пока надеется мирно решить проблему, получив деньги с Доре. А в случае, если это ему не удастся, распорядиться этой информацией как козырем.

Shit! — выругалась я по-американски. Совсем, что ли, мозги тебе отшибло? Ведь Торнтон же полностью зависит от Бриджит. Поэтому-то он и требует свои гроши у Гладкова. Видно, он на подсосе. Если Бриджит перекроет ему кран полностью, то Ридли, похоже, останется без средств к существованию. Этим в большей мере, наверное, и объясняется его по-собачьи преданный взгляд, которым он смотрит на свою всесильную женушку, и его нежелание предпринять что-либо решительное по поводу ее флирта с «молокососами».

Сегодня Торнтон собирался лететь в Ниццу…

Я выскочила из такси и, подбежав к таксофону, заказала билет на ближайший рейс до Парижа. Западный сервис часто просто необходим частным детективам.

* * *

Нью-Йорк

23 мая

14 час 12 мин

Вернувшись в отель, стала лихорадочно собирать вещи. Застегнув сумку, которая долгое время не поддавалась, спустилась в холл, чтобы рассчитаться за номер и заодно пообедать в ресторане.

— Приезжайте еще, — вежливо сказал портье, широко улыбаясь, точно он задался целью вложить в эту улыбку максимум отзывчивости и гостеприимства.

Пообедав на скорую руку, я поднялась в номер и заказала такси. До регистрации оставалось еще два часа. Не успела повесить трубку, как телефон зазвонил.

Кто бы это мог быть?

— Хеллоу! — услышала я в трубке радостный голос Силвера.

Вот уж кого не ожидала услышать. Мысленно я уже находилась в Европе, представляя, как спускаюсь с трапа самолета, сажусь в поезд и еду к Лазурному Берегу.

— Привет, — довольно вяло отозвалась я.

— Что ты делаешь сегодня вечером? Может, пообедаем вместе? — не очень уверенно произнес Нэд, сбитый с толку моим равнодушным тоном.

— К сожалению, сегодня не получится, у меня самолет через пару часов.

— Ты уезжаешь? — опечалился он.

— У меня дела в Европе, но я, может быть, еще вернусь, и тогда, чем черт не шутит, нам удастся с тобой пообедать.

— Если ты не против, я мог бы подбросить тебя в аэропорт. Я здесь недалеко, на Сорок второй улице.

— Я заказала такси.

— Заказ всегда можно отменить.

— Ну, хорошо, подъезжай, я буду в номере.

— О'кей, — воспрянул духом Нэд, — тогда до встречи.

Я положила трубку и растянулась на кровати поверх покрывала. Несмотря на выпитый за обедом кофе, сон опять начал одолевать меня. Я смежила веки, вызывая в памяти образ Нэда, его мягкий взгляд, обаятельную улыбку и рассыпанные по плечам темные кудри.

Может быть, при других обстоятельствах…

Негромкий стук в дверь вывел меня из полузабытья.

— Это ты, Нэд?

— Как ты догадалась? — шутливо откликнулся Силвер.

— Входи. — Я открыла дверь.

Путаные видения моей послеобеденной дремы тонкой, переливчатой пеленой все еще висели перед глазами, и лицо Нэда странным образом поплыло вслед за приснившимися мне лицами с фотографии…

— Напитки в баре, не стесняйся, я скоро, — сказала я Нэду, который в замешательстве застыл посреди комнаты, беспомощно глядя на меня.

— Я прихватил по дороге. — Он держал бутылку шампанского.

Выглядел он, не в пример мне, свежим и отдохнувшим.

Умывшись, я вскоре вернулась. Нэд в мое отсутствие уже вполне освоился и нашел фужеры под шампанское. Мастерски откупорив бутылку, он наполнил фужеры и подал один из них мне.

— За твою удачную поездку и скорейшее возвращение!

Мы со звоном соединили бокалы.

— Ну, мне пора, поехали.

— Успеем, — сказал Нэд и снова наполнил фужеры.

— А теперь присядем «на дорожку», как говорят в России, — сказала я, когда мы поставили порожние бокалы на стол.