Железная Дева - Лана Синявская Страница 23

Увидев черный Джип, я криво усмехнулась.

– Не нравится? – Спросил Тим, заметив мою ухмылку.

– Да нет, как же без Джипа-то. Тебе на другой машине и ездить не положено. А жаль. Разнообразие бы не помешало.

– Это не моя тачка. Одолжил.

– Угнал?

– Я же сказал – одолжил. У знакомых. Не бойся, садись.

Устроившись на мягком сиденье, я почувствовала себя значительно лучше оттого, что не придется трястись в автобусе. Голова все еще болела, хотя теперь это была тупая боль, сидящая где-то глубоко внутри черепушки.

Тим аккуратно тронулся с места, словно вез хрупкую вазу и мощный автомобиль медленно поехал вперед.

– Ты не разглядел вчера того типа? – Спросила я у Тима.

– Нет. Единственное, в чем я уверен – это был худой пацан не старше восемнадцати. И бегает он как страус.

– Страусы не воруют сумочки. – Горько посетовала я, припомнив, что в моем кошельке остался последний полтинник.

– Если ты о деньгах, то мое предложение остается в силе.

Я ничего не ответила. Тогда он осторожно задал мне вопрос, который я ожидала услышать еще вчера:

– Ты уже начала поиски?

– Трудно начинать поиски, когда и начинать-то их неоткуда. Мрачно ответила я. – Ни одной зацепки. Прямо человек-невидимка какой-то.

– И что ты собираешься делать?

– Так, есть пара мыслей. – Уклонилась я от прямого ответа.

– Слушай. – Серьезно посмотрев на меня, сказал Тим. – Одной тебе не справиться. Я готов тебе помочь и, думаю, моя помощь тебе пригодится.

– Не дави на меня. – Попросила я. Скажи мне как тебя найти и, если я что-то решу, я сообщу тебе об этом.

– Тебе не надо меня искать. – Усмехнулся Тим. – Хочешь ты или нет, но я всегда буду поблизости. Вся разница только в том, будешь ты видеть мое присутствие или нет. Если ты по-прежнему не захочешь, чтобы я тебе помогал, то, обещаю, ты меня даже не заметишь.

– Похоже, у тебя очень много свободного времени. – Вздохнула я.

– Нет. Мне очень надо вернуть Инну домой.

Я взялась за ручку дверцы, так как машина затормозила напротив входа в институт. Тим предусмотрительно не стал подъезжать к центральному входу и остановился у одного из запасных.

* * *

Работы в этот день было немного и я расправилась с ней часа за полтора. Покончив с последней бумажкой, я удовлетворенно вздохнула. Сделав неловкое движение головой, я почувствовала резкую боль в затылке и невесело усмехнулась: дело началось слишком круто, я еще ничего толком не узнала, а уже получила по кумполу, да еще неизвестно от кого. Фи. Мириться с таким положением дел было выше моих сил и я решила, что откладывать разговор с Липановым больше не имеет смысла.

Кабинет психолога располагался в цокольном этаже и, если бы мне не приходилось бы бывать здесь раньше, я непременно заблудилась бы. Мне никогда не нравилось это место. Здесь пахло сыростью и прокисшими щами. Последнее имело свое объяснение: на этом же этаже была студенческая столовая, посещение которой, на мой взгляд, приравнивалось к подвигу, настолько отвратительно тут кормили. Однажды, почувствовав приступ голода, я попыталась обнаружить хоть что-то съедобное, но одного взгляда на сочащиеся жиром желтоватые шницели хватило, чтобы отбить аппетит на неделю вперед.

Стараясь почти не дышать, я добралась до обшарпанной двери в липановский кабинет и громко постучала.

Мне никто не ответил. Тогда я проявила инициативу и толкнула дверь, которая открылась, издавая жуткий скрип. В комнате никого не было. Я решила дождаться Липанова во что бы то ни стало и огляделась в поисках подходящего стула.

Кабинет выглядел откровенно убого, как, впрочем, и все остальные помещения института. Стул, на который я собиралась присесть, угрожающе зашатался, едва я попыталась облокотиться на спинку. Я испуганно вскочила и больше не стала испытывать судьбу, испытывая на прочность остальные предметы скудной обстановки.

От нечего делать я принялась осматриваться более внимательно и почти сразу обнаружила на столе яркий пакет. Это была единственная новая вещь в комнате – вызывающе яркая – приковываюшщая взгляд. Я подошла поближе и… любопытство оказалось сильнее меня: я чуть-чуть приоткрыла пакет и удивленно присвистнула, увидев два блока «Парламента». Дорогие сигареты. Не самые дорогие, конечно, но при зарплате, которую получает Липанов, такие – недостижимая роскошь. Интересно, откуда у него деньги?

В пакете лежало что-то еще и, чтобы рассмотреть это что-то, я потянула пакет на себя, сделала неловкое движение и он грохнулся на пол. Я бросилась подбирать выскользнувшие коробки, протянула руку и замерла с открытым ртом. Я закрыла глаза и пообещала себе, что открою их, как только справлюсь с внезапной дрожью во всем теле.

Когда я снова открыла их, она все еще была там, маленькая блестящая заколка для волос, с перламутровым сердечком. Дрожащими пальцами я бережно подобрала ее и сжала в кулаке. Я прекрасно знала, кому принадлежит эта заколка. Больше того, я знала и то, что другой такой просто не существует, ее сделали своими руками и сделала ее пропавшая Оксана.

Я вздрогнула, услышав за спиной мерзкий скрип несмазанных дверных петель и вскочила на ноги, держа в руках пакет. Хозяин кабинета застыл, глядя на этот злополучный пакет с изумлением. В другое время я не знала бы куда деться от стыда, но минуту назад все изменилось. Я встретилась с его неприязненным взглядом и упрямо тряхнула головой, слишком поздно сообразив, что моя голова не в том состоянии, чтобы обращаться с ней подобным образом. Испытав очередной приступ сильной боли, я даже не поморщилась.

– Что вы здесь делаете? – Сухо спросил Липанов, не отрывая глаз от пакета.

– Если вы решили, что я собираюсь стянуть ваши сигареты, то глубоко заблуждаетесь. Я случайно задела пакет и он упал на пол. – Вызывающе ответила я.

Он целую минуту молча таращил на меня свои водянистые глаза, не скрывая своего презрения. Но мне было глубоко наплевать на мнение человека, которого я подозревала в страшном и мерзком преступлении.

– Зачем вы пришли в мой кабинет? Не помню, чтобы я вас приглашал. – Процедил Липанов.

Я медленно повернулась к столу, аккуратно положила пакет на прежнее место, снова повернулась к Липанову и спокойно произнесла:

– Я понимаю ваше недоброжелательное отношение ко мне. Вы очень напуганы, а человек, который испытывает страх, всегда готов к обороне. Вам все кажется подозрительным. И я, и мой поступок – в том числе. Но если вы немного успокоитесь и задумаетесь, то поймете, что я вам не враг. По крайней мере – пока. Если бы я хотела вам зла, то не стала бы приходить сюда, а сообщила бы о своих подозрениях тому толстому следователю, с которым мы все провели немало неприятных минут. Но я этого не сделала…

Он не дал мне закончить, воскликнув: