Кошелек или жизнь? - Марина Серова Страница 23

— Ну, дочка Марьи Ивановны, администратора нашего, — она у них тепереча работает. Только сейчас ушла.

Изменив задуманный маршрут, я снова ввалилась в дверь Марьи Ивановны. В этом сонном муравейнике нужно действовать по-особому, путем шоковой терапии, чтобы хоть чего-нибудь добиться. Марья Ивановна — Машенька из сказки, не расставшаяся даже в жестоких условиях рынка со своей косичкой, теперь, старательно шевеля губами, пересчитывала полотенца.

— Вы арестованы, — сказала я, появившись на пороге.

— Ой! Чего это? — испуганно присела она на диван, заваленный бельем.

— За содействие преступной группировке.

— Какой такой группировке? — прошептала Машенька побелевшими губами.

— Бандитам. Которых вы называете «туристами».

— Ой, а у меня Галка с ними три недели работает. Она что же теперь? Она теперь как?

— Тоже будет арестована, — сказала я твердо. — Правда, помощь следствию может смягчить наказание.

Меня поражало, что Марья Ивановна верила каждому моему слову и на все часто кивала головой. Никакого возмущения, оправданий — полная вера в торжество порядка и справедливости в моем единственном лице. Такие обычно ни документов, ни ордера не спрашивают — и так всему верят. Неужто та красная книжечка, которой я помахала перед ней час назад, так и стоит перед глазами? Святая наивность. Надо еще несколько штучек про запас купить.

— У вас есть ключи, чтобы зайти в помещение… турфирмы?

— Вообще-то у меня от всех номеров есть запасные ключи, но свои они отобрали, сказали, что не нужно… Но, может быть, подойдут какие-нибудь? — с готовностью предложила Марья Ивановна, преисполненная намерений верой и правдой служить правопорядку и по возможности искупить свою смутную вину.

— Ваши так называемые «туристы» занимались подпольным бизнесом, с которого не платили налоги. Взять хотя бы деятельность, связанную с проституцией в сауне…

«А я-то здесь при чем», — пожалуй, могла бы сказать Марья Ивановна, но она только послушно кивала и трясла головой. Значит, все-таки — при чем, имела денежку за то, что закрывала глаза на всевозможные махинации «хороших мальчиков». Похоже, мальчики нравились ей не только тем, что ходили в галстуках и улыбались, но при этом еще неплохо давали на лапу и дочку вон пристроили в свой офис работать — тоже в последнее время распространенный вид скрытого подкупа, при нынешней-то безработице.

— Ой, чегой-то не подходят, — забормотала Марья Ивановна, перебирая своими сухими пальчиками целую связку ключей. — У Галочки моей точно ключи есть — ей, что ли, звонить? Так она вряд ли домой пошла.

— Ладно, дайте-ка я, — отстранила я ее от двери и одним движением отмычки открыла замок. Теперь уж Марья Ивановна точно не сомневалась, что я из «этих самых», которые любого из-под земли достанут.

Я хорошо знала, что хочу найти в столе или шкафу, и потому лишь бегло просматривала туристические проспекты разных тарасовских фирм, бесконечные прайсы на размещение рекламы, газетные вырезки и целые тетрадки с аккуратно наклеенными квадратиками объявлений типа: «Куплю лом. Дорого» или «Алюминиевая стружка. Телефоны…» Во всех этих подборках чувствовалась чья-то одна рука — по всей видимости, дочки Марьи Ивановны.

Да, Кораблева была права — прыткие мальчишки занимались чем угодно, начиная от медных болванок и заканчивая скупкой старинной мебели у населения и устройствами презентаций и праздников — без всякого стеснения брались буквально за все, что сулило легкие и немалые деньги. Что им какой-нибудь бизнес-семинар или философская конференция международного уровня? Да раз плюнуть, если, конечно, за это кто-то заплатит. Перебрав целый ворох разноплановых бумажек, даже при беглом чтении которых дурманилась голова, и выяснив попутно, что деньги «туристами» делались также на перепродаже бензина, торговле керамическими изделиями одного местного художника и перевозкой на катерах к островам любителей речного отдыха в летнее время, я так и не сумела найти то, что искала, и растерянно замерла посередине офиса.

— А кто работает на компьютере?

— Дочка. Недавно научилась.

«Это хорошо, что недавно», — подумала я, включая монитор. Значит, вряд ли она пользуется системой паролей или шифров, и всю ее информацию можно без труда прочитать. Сразу же отыскав файл, где латинскими буквами написано «Галя», я быстро пробежала глазами предлагаемый перечень, и при слове «бизнесс» — почему-то с двумя «с» на конце, сердце екнуло от предчувствия.

Так и есть — программа бизнес-семинара, конечно же, весьма странная. «Обучение во сне. Методы гипнопедии». Так-так… Лишь небольшую часть информации мы получаем сознательно, а большая часть… Это я все потом прочитаю. Главное — где подразумевается эта учеба? Ни времени, ни места проведения… Может быть, имеется в виду вечный сон? Уж не заснул ли таким сном Александр Денисович, обучаясь попутно общению с ангелами или чертями? Пока принтер вытягивал нужные листы, я лихорадочно продумывала, что же делать дальше.

Хорошо, тот факт, что молодые деятели всех видов искусств по зарабатыванию «бабок» занимались к тому же организацией якобы тренингов — можно считать фактом доказанным. Тем более что сразу после рекламных призывов ко сну, шла страничка с анкетными данными участника семинара Александра Денисовича Кораблева, вплоть до его паспортных данных.

Теперь они этот файл могут стирать, листки уже находятся у меня в сумке. Человек пропал — это тоже доказано. Но где он? Вот это, самое главное, до сих пор остается неясным. Откуда звонили Кате? Кто именно?

— Я должна допросить вашу дочь, — сурово посмотрела я на Марью Ивановну.

— Да нет ее сейчас дома, к своему побежала — я так поняла.

— Куда?

— Парень у нее появился… из этих. Полно нормальных, а она пьяницу выбрала одного. Говорит, вылечу. Я ей сразу сказала — брось, пустое дело, а она уперлась…

— Как его зовут? Станислав?

— Точно. Стасик Сергеев, — подтвердила Марья Ивановна, и я вспомнила, что у Стасика действительно, скорее всего, должна быть другая фамилия, настоящего отца.

— Значит, он тоже в этой фирме работает?

— Нет, просто так приходил, к ребятам знакомым. Этот лодырь совсем нигде не работает, как я поняла. Я Гальке своей говорю: лучше, что ли, найти не можешь? А она талдычит — люблю, любовь у нас. По воскресеньям к Семенычу, к наркологу нашенскому, повадилась, все советуется о чем-то — беда с ней одна! — вздохнула Марья Ивановна, скорбя, что вырастила такую непокорную дочь.

— А вот этих людей вы не знаете? — показала я администраторше цветную фотографию, где Кораблев с супругой сидят рядышком, надувшись, как сычи, и друг от друга отвернувшись.

— Нет, вот у этого, правда, лицо знакомое. Может, номер когда снимал? Ну, точно, приходил он сюда, к тур… к этим преступникам.

— Значит, вы с родителями Стаса знакомы не были?