Без тормозов - Никита Ветров Страница 23

Наступление утра большая часть съемочной группы встретила на ногах. Да и кто стал бы спать, когда под самым носом свершилось загадочное преступление? Народ собирался кучками в номерах, чтобы поделиться слухами и дополнить услышанное своими версиями.

Вместе с приходом нового дня в гостиницу, ставшую похожей на караван-сарай, один за другим стали прибывать высокие чины. Засветились и главы администрации, и прокурорские начальники, и верхушка областного УВД. В свете необычайной важности кинопроекта каждый желал погреться у огонька славы, пусть даже от него попахивало чем-то явно нехорошим. Начальники наезжали, хмурились, некоторые стучали кулаками по столу на своих подчиненных, раздавали громогласные указания и не менее грандиозные обещания. Потом с укоризной посматривали на несчастного оператора, долго и сочувственно пожимали руки продюсеру и режиссеру, а потом с чувством выполненного долга отбывали по своим делам, чтобы освободить место следующему гостю.

То, что они своими пустыми визитами только раздувают лишнюю панику среди людей и страшно мешают работе следственной группы, было всем до лампочки. А забот у Валентина Рыскина — обыкновенного следователя, которого бросили на «амбразуру», — хватало и без этого. И каждое из напутствий, которыми его щедро снабжали приезжающие «разобраться на месте», только сильнее и сильнее раздражало молодого человека, заставляя покрываться багровыми пятнами его бледное лицо с бесцветной от природы растительностью. Ведь мало кто искренне желал Валентину Петровичу удачи. В основном все стремились в красках расписать, что его ожидает в случае провала. И в выражениях, как правило, не стеснялись.

Окончательно осознав, что в ближайшем будущем ему предстоит искать пропавших оленей где-нибудь в районе Северного полюса, предварительно лишившись своего диплома и пролечившись длительное время у проктолога по поводу насильственного и жутко извращенного повреждения области профессионального интереса этого самого доктора, Рыскин урвал наконец-то минутку, чтобы самому хоть немного разобраться в ситуации. Дабы не терять и без того работающего против них времени, он не стал таскать измученных киношников к себе в кабинет, а приступил к допросам свидетелей, прямо не отходя от кассы. Гостиничная администрация, запуганная до смерти, с превеликой радостью предоставила в его распоряжение комнату отдыха.

— …Давайте по порядку, Тимур Александрович, — стараясь держаться бодрячком, следователь все еще оставался пунцовым, как спелое яблоко. — Что пропало из вашего номера?

— Флешка… — совершенно убитым голосом отозвался Артсман. На него жалко было смотреть — на больную с похмелья голову обрушилось этакое несчастье. Ведь он — материально ответственное лицо. По документам, камеры и все технические «прибамбасы» на него записаны. И спрашивать всю эту дребедень дорогостоящую с него будут.

— Чего? — захлопал коротенькими белесыми ресницами Рыскин. — Это вроде дискеты штучка? И все?

— Какой дискета! — вскочил на ноги продюсер и в истерике заметался по помещению. — Это катастрофа! Вы не понимать! Конец всем!

— Господин Шнайдер! — прикрикнул на него Валентин. Он хоть и был молод, но опыт общения с неуравновешенными личностями имел и мог, когда надо, становиться жестким и бесцеремонным. — Сядьте на свое место и не мелькайте, пожалуйста! И до вас очередь дойдет!

Продолжая бормотать себе под нос что-то на немецком, тот плюхнулся в кресло и прикрыл в трагическом жесте глаза ладонью. Хмурый с недосыпу Зымарин презрительно посмотрел в его сторону и отвернулся к окну.

— Понимаете, — заикаясь, пояснил свое высказывание Артсман. — Это не просто флешка, это электронный накопитель очень большой емкости…