Вот это поцелуй! - Филипп Джиан Страница 23

– Я хотела бы получить более ясный ответ, если это возможно.

Его лицо было словно выточено из куска ледяного желтого мрамора. Мне жаль их женщин…

– Хорошо, послушай, я считаю до трех…

Ну кого он мог опознать, на самом-то деле? Я еще посмеивалась над ним, возвращаясь к машине. Смерть Дженнифер Бреннен наделала шуму и породила множество слухов, так что нам следовало шевелиться, пока нас в очередной раз не обзовут никчемными бездельниками. Ну и далеко ли мы продвинулись? Да топтались на месте, и все. Натан зациклился на Поле Бреннене? Херня! Пустая трата времени, поверьте.

Несмотря ни на что, я все же отправилась повидать дружка Дженнифер, мастера-телевизионщика. Я уже сказала, что я – педантичная зануда. Я это унаследовала от отца, который сам гладил наши простыни и носовые платки после того, как жена его бросила. Я попросила, чтобы шеф разрешил ему уделить мне минут пять, и увела парня (звали его Тони Ричардсен) на противоположную сторону улицы, на пустынную террасу, защищенную от палящих лучей матерчатым полосатым тентом; легкий ветерок надувал этот тент, как парус, хлопающий на морском ветру; столбики, которые поддерживали его, были украшены двухцветными спиралями. Я хотела знать… Я хотела знать, что он думает на самом деле, а не выслушивать эту чушь про отца, якобы приказавшего укокошить свою дочь; я хотела знать, может ли он меня хоть как-то просветить, вот что. Если он не заливает, если он действительно питал к этой девчонке нежные чувства, то сейчас самое время это доказать. Я ему сказала, что хочу докопаться до истины, всерьез, но для этого он должен мне помочь. Он должен помочь мне разобраться, ради нее, если он действительно питал к ней те чувства, о которых говорит.

У парня была густая шевелюра, похожая па темно-рыжую лошадиную гриву, и он то и дело мотал ею из стороны в сторону, бормоча ругательства, ударяя кулаком по столику, так что наши пивные кружки подскакивали. Нет, нет и нет! Черт! Никогда в жизни! Черт! Он не хотел ничего знать! Он стоял на своем, как скала. Его версия была такова: этот грязный убийца Пол Бреннен, чтоб он сдох, паскуда, один повинен в случившемся. Что у меня в голове вместо мозгов? И где у меня глаза? А? С кем я переспала, чтобы получить полицейский значок?

Он чуть не плакал и только поэтому не получил по физиономии, я думаю. Меня всегда трогает, когда я вижу привязанность одного человека к другому. Я ведь женщина.

– Но скажи мне, Тони, что за слухи ходят насчет Интернета? Якобы он через Интернет заключил контракт об убийстве своей дочери. Откуда это пошло, как по-твоему? Тони, от кого? Кто распускает эти слухи?

Вдоль улицы высадили молодые деревца. Это хорошо! Знак надежды…

Натана я нашла за рабочим столом. Он читал газету. Я поставила перед ним лоточек с суши.

– Знаешь, не нравятся мне эти дела с клонами. Что ты думаешь?

– Я ничего об этом не знаю, – ответила я.

– Ну как ты можешь так говорить? Ну, правда.

– Не знаю. Этот мир давно свихнулся…

– Возможно, нам придется сменить профессию. Понимаешь почему? Быть может, они уже среди нас…

Я поставила Натана в известность о двух своих утренних визитах. Во-первых, я думала, что мы должны в лепешку расшибиться, но узнать, кто же разделил с Дженнифер Бреннен ее последний ужин, даже если, по словам того придурка, это была всего лишь дружеская вечеринка. Во-вторых, я с сожалением была вынуждена ему сообщить, что его подозрения насчет Пола Бреннена основываются только на бешеной ярости нашего друга Тони – иначе говоря, ни на чем.

– Ни на чем? Хм… Ты полагаешь? Ты сама до этого додумалась?

– Но кто всерьез в это верит, кроме тебя?

– Представь себе, гораздо больше людей, чем ты думаешь. Зайди как-нибудь к Крис и открой пошире уши.

– Ну хорошо. Мне это как-то в голову не пришло.

– Ведь мы все-все проверили: ее записную книжку, расписание занятий – все. Мы целыми днями только проверками и занимались! Разве нет? Я преувеличиваю? И ты можешь назвать мне хоть одного подозреваемого? У тебя есть хоть какая-нибудь зацепка?

– Но ведь остаются еще люди, которые последними видели ее живой. Никогда не знаешь, что может всплыть…

– И что потом? Потом, когда тебе уже нечего будет предложить, когда тебе надоест топтаться на одном месте? Может, тогда ты согласишься послушать меня хотя бы пять минут…

Он встал и направился к кофейному автомату. На соседних столах трезвонили телефоны, стрекотали пишущие машинки, листки бумаги летали по воздуху, все окна были настежь, а все полицейские – в рубашках с короткими рукавами. Натан мрачно смотрел на меня из противоположного угла.

Позевывая, я разглядывала фотографии, в беспорядке валявшиеся у него на столе. Похороны Дженнифер Бреннен. Наши фотографы очень тщательно поработали, и мы корпели над их снимками долгие часы, тут Натан говорил чистую правду. Одного за другим мы идентифицировали всех родственников, друзей, знакомых, товарищей по политической борьбе и любовников этой девицы. Мы их всех проверили, и все напрасно! Мы допросили местных лавочников, консьержку, врача, мужчин, которых она принимала у себя, и тех, которых обслуживала в больнице, завсегдатаев парка, владельцев баров, тамошнюю обслугу и посетителей, трансвеститов и наркоманов и всех, кто только попадался нам под руку. Безрезультатно! Хотя у этой девицы была масса знакомых…

Фрэнсис Фенвик (наш шеф) захотел подвести с нами кое-какие итоги. Мы с Натаном и другими инспекторами, находившимися в данный момент на службе, долго выслушивали его.

– Мэри-Джо! – вдруг рявкнул он. – Что это ты там делаешь? Ты меня слушаешь?

Он велел мне остаться после совещания. Я думала, он примется отчитывать меня за то, что я якобы уснула с открытыми глазами прямо на службе, но дело было не в этом. Он спросил меня, что за странную идею вбил себе в голову Натан по поводу Пола Бреннена.

– Какую такую идею, господин Фенвик? – спросила я. – Что вы имеете в виду?

Вообще-то он ко мне хорошо относится. У него есть дочь двадцати четырех лет, жутко толстая, я по сравнению с ней выгляжу разве что чуть-чуть полноватой.

– Я не хочу неприятностей, – продолжал он, – я в курсе того, какие слухи ходят по поводу этого дела, и я не хочу неприятностей, ты меня поняла? Я не желаю ничего слышать об этой херне. Если Натан думает, что я шучу, то объясни ему как следует, что это не шутки. Ясно?

В городе все чаще и чаще случались нападения на проституток, и мы, собственно, не могли ничего с этим поделать, ведь на свободе разгуливали психи, причем буйные, а также просто больные на голову, грубые скоты, подонки и убийцы. Как только наступал вечер, некоторые кварталы превращались в настоящую трясину, там ездили только машины «скорой помощи» да бегали голодные псы. Город походил на огромную клоаку, и это как будто никого не беспокоило. Иногда к нам приезжал мэр, чтобы поздравить с очередным успехом, а потом выяснялось, что в это время в одном из районов города полыхало. Все это я говорю для того, чтобы было понятно, что Дженнифер Бреннен, эта дешевая проститутка Дженнифер Бреннен могла попасть в далеко не хорошие руки.