Дело беглой медсестры - Эрл Стенли Гарднер Страница 23

В девять утра Мейсон подошел к человеку, открывавшемутабачный магазин на углу Седьмой и улицы Клифтон, и спросил:

– Мистер Спенглер?

Человек обернулся быстро, мгновенно, с реакцией, характернойдля тех, кто жил в атмосфере риска и понимает, что в любой момент прикосновениек плечу или удар прикладом по ребрам может изменить течение жизни.

– Кто вы?

– Перри Мейсон, адвокат. Я хочу поговорить с вами.

– О чем?

– О Глэдис Фосс.

– О, о ней!

– Да.

– Входите.

Спенглер открыл дверь, вошел внутрь, поднял шторы и сказалМейсону:

– Минуточку. Мне нужно подготовиться к работе.

Он вытащил несколько витрин с книжками в бумажных обложках,открыл журналы бухгалтерского учета, включил вентилятор, встал за прилавок,положил локти на стекло и посмотрел изучающе на Мейсона.

– Итак, что о Глэдис Фосс?

Спенглер – высокий, плотного телосложения, с развитымимускулами и крупными чертами лица. Глубоко посаженные холодные голубые глазазажаты между костистым низким лбом и высокими скулами. Толстые губы пытаетсяспрятать под тонкими усами. Очевидно, тратит немало времени на изучение своей внешностии одежду, однако усилия в значительной степени безрезультатны. Мейсон сказал:

– Я хочу справиться о Глэдис Фосс.

Спенглер нервно облизнул полные губы и многозначительнопроизнес:

– Если бы я узнал, кто навел полицейских прошлой ночью, я быразорвал его. Сломал бы шею.

И свирепо посмотрел на Мейсона. Тот небрежно зажег сигарету.Спросил с интересом:

– Что-нибудь случилось?

– О нет, – ответил с сарказмом Спенглер. – У меня никакихнеприятностей. Абсолютно никаких. О нет. Они только вытащили меня из постели втри часа ночи. Затащили в главное управление и заставили рассказать обо всем,что знаю.

– Очень плохо, – посочувствовал Мейсон. – Закон иногдабывает неразборчив.

– Вы это говорите мне?

– Ну, – успокоил Мейсон, – я просто интересуюсь.

– Что за интерес?

– Я представляю вдову доктора Мальдена.

– Ну и работенка у вас!

– Единственное, что мне от вас нужно, – это факты.

– Боюсь, ничем помочь не смогу.

– Почему?

– Потому что не знаю никаких фактов.

– Вы знаете их достаточно. Иначе не упомянули бы, чтопредставлять миссис Мальден – дело трудное.

– Как раз это я понял в полицейском участке, когда менярасспрашивали прошлой ночью.

– Вы рассказали о Глэдис Фосс?

– Все, что я о ней знаю.

– А что именно?

– Она ставила на лошадей.

– И часто?

– Часто.

– Как много?

– Она играла по своеобразной системе.

– Вы вели книгу учета ставок?

– Да, вел. Поймите, мистер Мейсон, больше не веду. Я продаюсигареты.

– Прекрасно. А когда еще вели эту книгу?

– Два месяца назад.

– Что вас остановило?

– Полиция. Тысяча долларов штрафа и условный приговор. Вэтом городе заниматься чем-либо невозможно. Особенно не вполне официальным.

– Дела у вас, должно быть, шли неплохо.

– А вам-то что?

– Я только комментирую.

– У вас свое занятие, у меня свое. Я ведь не спрашиваю вас,сколько вы зашибаете на службе.

– Не переживайте, – улыбнулся Мейсон. – Если б понадобилось,я смог бы отыскать свидетельские показания в полицейских протоколах.

– А я переживаю. Мне не нравится грубое обращение полиции,если я ничего не нарушил. С этим можно было примириться, когда вел книгуставок, но теперь я чист, и у них нет никакого права вытаскивать меня изпостели и помыкать мною.

– А что Фосс? Ей везло или нет?

– Везло достаточно, чтобы иметь со мной дело.

– Я слышал, она проиграла много денег.

– Это неправда.

– Что она растрачивала чужие деньги и безнадежно пыталасьрасплатиться.

– Как раз это и сказал кто-то полицейскому.

– Это неправда?

– Конечно, нет.

– Как она играла?

– У нее четкая система. Играла по комбинациям на длинныезабеги.

– Вам это не нравилось?

– Не глупите.

– А почему вам это не нравилось? Насколько я знаю, ставки надлинные дистанции выгодны.

– Опять догадки. Постарайтесь понять: они играла покомбинациям на длинные забеги. Делала небольшие ставки. Шансы полностью противнее. Но если бы выиграл я, смог бы получить от нее только двадцать долларов заигру – вот и вся ставка. А ежели б проиграл, она нагрела б меня на тысячи – накоторые играла. Это не давало ей ста шансов против меня.

– Она когда-нибудь выигрывала?

– Черт возьми, дважды. Первый раз меня обманула, второй разбыли крупные ставки, и девушке удалось отгадать комбинации.

– Она имела дело только с вами?

– Не думаю. Скорее всего, играла и с другими букмекерами.

– Могла у них проигрывать?

– Могла.

– А не у вас?

– Черт побери, нет. У меня она выиграла десять тысяч. Оналовкая.

– Как она платила?

– Наличными.

– Никаких чеков?

– В этом деле чеки не люблю. Мой банковский счетпроверяется, и возникают проблемы с подоходным налогом. Чеки не годятся. Своирасходы оплачиваю наличными, и от клиентов нужны только наличные. Так большенравится.

– Она ставки делала по телефону?

– Приходила каждую среду днем около четырех. Точно, какчасы.

– До скольки вы работали?

– Когда вел книгу учета ставок, до девяти. Теперь закрываю вшесть.

– Хорошее место, – одобрил Мейсон, осматриваясь.