Будь крутым - Элмор Леонард Страница 23

– Тебе нужен Джо Лаз.

Один из вышедших в тираж ветеранов банды, которых Ник утянул за собой с восточного побережья и прибрал к рукам для всякого рода темных делишек.

– Старый знакомый, – сказал Раджи. – Ладно, только сможет ли? Я хочу, чтобы Чили Палмер совсем убрался. С концами.

– Тебе нужен Джо Лаз, – повторил Ник.

– Ладно. Но что, если он знает Чили еще бог весть с каких времен? Похоже, они когда-то корешились.

– Ты что, шутишь? Да половина парней, которых Джо убирал, в то или иное время были с ним в одной банде и корешились. Ты знаешь адрес Чили?

– Могу раздобыть. Позвонить сестренке из лос-анджелесской справочной. Поболтать. И она разузнает для меня этот адрес.

Тут Ник перестал дергать головой и, сказав «черт», нажал наконец кнопку на пульте.

– Марта? Прости, старичок, что заставил тебя ждать. Но ты ведь знаешь Раджи… – Пальцы Ника прикрыли микрофон, он вскинул глаза на Раджи: Марта говорит: «Ну да, твой подручный!» – и потом вновь в микрофон: – Радж тут разволновался по пустякам. Так пришлось его успокаивать. Так что, братишка, что хорошенького скажешь? Какие новости?

Даррил Холмс сказал своей жене Мишель:

– Ты не против совершить маленький прыжок с пути добродетели?

Они легли спать, но еще не погасили лампу. Мишель сказала:

– Я не против.

– Ах, так ты не против!

– Ты сам так выразился. Тебя нужно подтолкнуть? Пожалуйста, только для меня это никакое не падение, а наоборот, возрождение к новой жизни.

– Как фейерверк, да? Сколько времени у нас еще в запасе? Месяца два?

– Доктор сказал, что это можно делать, пока получается. Чуть ли не до самого конца, – сказала она. – Малютка Максина удивится: что происходит? Почему такой шум?

– О, господи! – воскликнул Даррил, в который раз не одобрив имени, которое жена собиралась дать их будущему ребенку, на что Мишель, опять же в который раз, возразила:

– Ну и что плохого в том, чтобы доставить приятное одинокой старушке?

Имелась в виду мать Мишель – старуха злобная и крайне сварливая, что и послужило причиной ее одиночества.

Вот чему не переставал удивляться Даррил, так это тому, как ухитряются некоторые старухи вроде Максины добиваться уважения окружающих и пользоваться славой всезнающих, в то время как на самом деле они глупы как пробка, не позволяют себе улыбаться, и если открывают рот, то только для критических замечаний: «Вот вечно ты не довариваешь горошек. В следующий раз лучше я займусь горошком». А сами варят горошек в молоке, превращая в какую-то тюрю. «Дети должны быть на виду, а не на слуху». На все случаи жизни у них готовы сентенции подобного рода.

Одного их сына звали Майкл, другого – Дар-рил-младший. Оба могли бы получить имя Макс в честь старухи, если бы Даррил решительно не пресек эти поползновения. Он говорил Мишель: «Нехорошо давать имя ребенку только потому, что боишься не давать его».

Сейчас, лежа с ней в постели при свете лампы, он попробовал выдвинуть еще один довод:

– При том, какими темпами у нее развивается болезнь Альцгеймера, скоро она и наших-то имен помнить не будет, и нам останется только сдать ее в приют.

– Ты хочешь еще порассуждать на эту тему или собираешься совершить прыжок с пути добродетели?

– Да, хватит глупостей, давай изготовимся к прыжку.

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент.

Скосив глаза, так как лица их были почти вплотную друг к другу, супруги замерли.

Мишель сказала:

– Говорила я тебе, что у мамы есть особые способности! Наверное, она услышала то, что ты говорил.

Даррил сказал:

– Если это она, я подаю на развод. Перевернувшись на спину, он взял трубку стоявшего на ночном столике телефона.

– Даррил, это Чили Палмер.

– Да? Чем могу быть полезен?

– Я пришел домой, а у меня в гостиной мертвое тело.