Месть в три хода - Ирина Волкова Страница 23

Но француженка ли она?

Только сейчас я поняла, что что-то в "лисичке" показалось мне необычным. Внутренний голос подсказывал, что она была не француженкой, а русской. С чего он вдруг так решил?

Закрыв глаза, я попыталась представить лицо "лисички". Голубые глаза, острый треугольный подбородок, совсем не характерный для славянского типа, тонкие пальцы, погрузившиеся в волосы Пьера, янтарный с золотом браслет. Вот в чем дело! Янтарь вызывает ассоциации с Россией.

Нет, тут что-то еще. В Европе янтарные браслеты — не редкость. Другое дело, что янтарь не моден, и его почти не носят. Может, это связано с формой украшения? Она показалась мне знакомой. Браслет был массивный, из крупных звеньев, широкий в центре и чуть сужающийся к застежке. Где же я видела такие?

Вспомнила. В Москве. Магазин "Подарки" на Новом Арбате. Я искала сувениры для своих испанских друзей. Это был не браслет, а часы, циферблат которых был прикрыт откидывающейся янтарной крышкой. Теперь все понятно.

То, что "лисичка" носила отечественные часы, конечно, не доказывало ее русского происхождения, но теперь у меня возникла новая версия: подружка Пьера попала на фотографию не случайно. В пользу этого я могла выдвинуть два аргумента.

Во-первых, в отличие от всех остальных снимков альбома, этот был сделан дешевой камерой, значит, снимал не Бриали.

Во-вторых, Аглая располагалась не в центре. Скорее всего, фотограф намерено сместил камеру таким образом, чтобы в кадр попала "личичка".

Глаша писала мне, что перед знакомством с Пьером она отдыхала в Ницце с двумя подругами. Возможно, одна из подруг снимала, а другая попала в кадр. Что-то произошло между Аглаей и "лисичкой", и они не захотели фотографироваться вместе.

Ссора могла оказаться серьезной, и "лисичка", из мести или из зависти, решила покуситься на Глашиного супруга. Все это выглядело более или менее логично лишь при условии, что спутница Пьера действительно была русской. Придется осторожно выяснить у Аглаи, знает ли она девушку с фотографии.

Успокоившись на этой мысли, я переключила внимание на Андреса, пришвартовывающегося к причалу следующего острова и почувствовала легкие угрызения совести. Парень устроил мне роскошную морскую прогулку, и следовало хоть немного вознаградить его за старания.

Единственный на острове ресторан порадовал нас салатом "paradis", фаршированными яйцами и морскими гребешками, запеченными с шампиньонами. Мы мило поболтали о яхтах, рыбалке и подводной охоте, после чего отправились в обратный путь.

В связи с истощившимися запасами бензина, в Канны пришлось возвращаться под парусом. Андрес, вознамерившись сделать из меня настоящего морского волка, с редкостным для испанца терпением объяснял мне азы управления парусным судном. Через пару часов я научилась отличать бакштаг от галфвинда, держать курс крутой бейдевинд и даже с грехом пополам совершать поворот оверштаг.

Фордевинд мне упорно не давался, и после того, как я пару раз чуть не опрокинула яхту, нервы Андреса не выдержали и он предложил мне заменять его более легким коровьим оверштагом.

На берег я сошла чрезвычайно довольная собой, и мы отправились бродить по бульвару Круазетт, разглядывая витрины знаменитых бутиков. Потом мы где-то ужинали, еще где-то гуляли, где-то танцевали, оказавшись в конце концов в казино клуба "Карлтон". Следуя примеру блистательного Джеймса Бонда, я решила сыграть в баккара и благополучно просадила тридцать евро, после чего остановилась по той простой причине, что, в отличие от агента 007, мою игру не финансировали ни английская разведка, ни ЦРУ.

Андрес надеялся, что остаток ночи мы проведем в каюте его швертбота, но я его разочаровала, объяснив, что друзья, у которых я остановилась, будут волноваться. Мы обменялись телефонами, поцелуями и расстались.

* * *

Несмотря на то, что время приближалось к двум часам ночи, в окнах виллы "Флоренция" горел свет. Я ужаснулась при мысли, что хозяева из вежливости дожидаются моего возвращения, но Аглая развеяла мои опасения, объяснив, что они сами только недавно вернулись домой.

Пьер задержался в связи с неожиданным вызовом в Коль де Венс, где он консультировал коллегу относительно своего бывшего пациента, страдавшего какой-то весьма редкой болезнью с труднопроизносимым названием, а сама Глаша, пообщавшись с продюсером, отправилась по магазинам, где случайно встретилась с литературным агентом — милейшей дамой, которая консультировала ее по поводу плагиата. Они вместе поужинали и проболтали до поздней ночи, перемывая косточки Иву Беару.

Сделав вид, что верю в эти сказки, я в свою очередь поведала о занятиях парусным спортом с Андресом и прочих совместных развлечениях, никоим образом не связанных с детективной деятельностью.

В отличие от меня, изрядно вымотанной бурными событиями дня, Аглая была свежа как роза и энергична как молодой доберман, доказывая личным примером, что ненависть по стимулирующему эффекту вполне может дать фору амфетаминам.

Пьер зевнул и, попрощавшись, удалился к себе.

Я тоже зевнула, мечтая последовать его примеру, но любопытство оказалось сильнее усталости, и я сняла с полки фотоальбом.

— Утром я взглянула на твои снимки. Как тебе удается так здорово выглядеть на фотографиях?

— Я вообще на удивление фотогенична, — без ложной скромности заявила Глаша.

— Там и пейзажи потрясающие. Все эти снимки сделаны в окрестностях Ниццы?

— Не только. Многие были сняты в Италии. Если хочешь, я тебе расскажу, что к чему.

Разумеется, я хотела.

— А это место я, кажется, узнаю, — обрадовалась я, указывая на фотографию, где Аглая позировала у фонтана. Площадь Массены, верно?

— Похоже, ты успела неплохо изучить Ниццу.

— Я бывала здесь раньше. Тебя Пьер снимал? Немного неудачно выбран ракурс. Было бы лучше, если бы ты оказалась в центре.

— Нет, — покачала головой Аглая. — Этот снимок был сделан до того, как я вышла замуж за Пьера. Помнишь, я писала, что со мной были две сокурсницы по университету?

— Помню, — кивнула я.

— Фотографировала Танька, а камеру она сместила для того, чтобы Светка попала в кадр.

— Светка — это блондинка слева?

— Точно. Это Света Фокина.

— А почему вы не сфотографировались вместе?

— Ну-у, — неопределенно протянула Глаша. — Можно сказать, что у нас были некоторые трения. Знала бы ты, как они мне завидовали, когда узнали, что Пьер сделал мне предложение! Танька еще ничего, а Светка чуть с ума не сошла. Она еще с Танькой пари заключила, что мне не удастся Пьера заарканить, и, разумеется, проиграла.

— А где они теперь? Тоже во Франции?

— Что ты! Какая Франция? В Москве.

— Но в гости к тебе они приезжают?