Псевдоним для героя - Андрей Кивинов Страница 23

Днем Шурик позвонил Маше. Женский голос ответил, что Маши нет, и спросил, что передать.

Шурик повесил трубку, не передав ничего. Хотелось позвонить Батискафу, но, представив его непрошибаемую физиономию, он отказался от звонка. Все равно двадцати тысяч не даст. Завтра надо съездить к родителям, предупредить. Рассказать о повешенном долге. Гражданском.

Погода стояла, как назло, превосходная, никак не вязавшаяся с замечательным настроением. В общаге почти никого не осталось, народ принимал солнечные ванны на берегу Блуды. Шурик распахнул окно, выходившее на теневую сторону. В комнату, подобно звену «Люфтваффе», тут же влетела когорта тяжелых черных мух и начала массированную бомбардировку. Рука под гипсом ужасно чесалась, что добавляло молодому человеку бодрости и свежести.

Тем не менее, памятуя, что в любом лабиринте всегда есть выход, Шурик усиленно его искал. Из скудных сведений об отечественном бандитизме он примерно знал, что когда на тебя наезжают, надо искать «крышу». И возлагать решение последующих проблем на ее надежные, широкие плечи. За это платить добром либо деньгами. Либо договариваться на личных симпатиях. Порывшись в блокнотике, Шурик отыскал телефон личного симпатяги, по слухам входившего в плотные слои новоблудской мафиозной интеллигенции. С симпатягой журналист был связан узами армейской службы, воспоминания о прелестях которой сохраняются, как правило, на всю оставшуюся жизнь. Однополчанина звали Егором, он был постарше Шурика на полгода, демобилизовался раньше и ударился в большой рэкет. Встретившись с Шуриком пару лет назад на презентации магазина спортивной обуви, он оставил номер своего мобильного телефона и, в случае проблем, предлагал звонить. О принадлежности сержанта Егорки к ордену святого братства Тихомиров догадался по джипу «митцубиси» (НЕ РЕКЛАМА!), определенному лексикону и пистолету «Кольт» (НЕ РЕКЛАМА!), незаконно висевшему под мышкой. Сейчас оставалось надеяться, что телефон у однополчанина не изменился, что сам он не в тюрьме и находится на этом свете в живом виде. «Где же вы теперь, друзья-однополчане?..» Шурик набрал номер.

– Алле!

– Егор? Привет! Это Саша.

– С «Уралмаша?» Какой Саша?

– Тихомиров. Третья ракетная бригада Западного военного округа.

– А, Шурыч! Так бы и шелестел. Здорово, брателла! Как сам?

– Не очень. Встретиться надо, поговорить. Проблемы у меня. Совет нужен опытного человека.

– В ментовку, что ли, влетел? Соскочить не можешь?

– Нет, не в ментовку. Объясню при встрече. Только мне срочно, Егор.

– Лады. Давай, знаешь, где стрелу забьем? Через час возле церкви. Меня на крестины подписали, папой крестным, прикинь? Я на джипаре буду, увидишь. Бай!

– Бай, – по инерции ответил Шурик, вешая трубку.

А если он сам у Кренделя рабо… или как там у них называется? А эта парочка горилл – его ближайшие коллеги? Одно успокаивает. Церковь рядом. Сразу и отпоют. Эх…

Через час Шурик прибыл в условленную точку. Джип Егора он увидел сразу: удивительно, но однополчанин за два года не сменил средство передвижения.

– Залазь! – Егор приоткрыл дверцу. – Здоров. Опа! Никак подстрелили?

– Закрытый перелом.

– У меня вот тоже, – однополчанин продемонстрировал кулак, крепко стянутый бинтом, – костяшку выбил. Прикинь, сидим вчера в кабаке с пацанами, о том о сем болтаем, про живопись там, про кино, и вдруг один бык тупорылый заявляет нам, что Гоген был без уха! Думал, лохи перед ним, в натуре! И лечит так конкретно, любой поверит. Я чувак спокойный по жизни, ты знаешь, но не удержался и в скулу ему врубил. Запомни, говорю, пидор, что Гоген был хромой, у него один костыль был короче другого, а без уха – Ван Гог! Быка, короче, пацаны увезли, а я вот костяшку выбил. Сначала-то и не почувствовал, после уже гляжу – опухла. Ну, а у тебя-то как житуха, брателла?

Шурик решил не пороть горячку, а для начала ограничиться намеками.

– Егор, ты про Кренделя ничего не слыхал? Егор неожиданно выпрямился и скорчил рожу, словно человек, увидавший в борще таракана с аквалангом.

– Ты, брателла, дал! Ты, вообще, в каком городе живешь? Не в Венеции часом? Это ж смотрящий!

– Куда?

– Что куда?

– Глядящий.

– Да не глядящий, блин, а смотрящий. За городом. Пастырь наш божий. Ты на людях где-нибудь такое не спроси… Это он тебе, что ли, клешню сломал?

– Кажется.

– Я сразу въехал. Это чучело по-другому с людьми базарить и не умеет. Как вышло-то?

Шурик вкратце изложил суть конфликта, опустив сцену с подвешиванием за ноги и историю с Ковалем.

Однополчанин почесал забинтованной рукой нос, потом приоткрыл дверь и сморкнулся на дорогу.

– Двадцать тонн, значит, повесил? Это еще по-божески, мог бы и сороковник влупить, боров жирный. Прикидываешь теперь, каково нам с такими уродами терки тереть? Ну-ка, повтори, как эти два чувака выглядели?

Шурик еще раз обрисовал своих новых знакомых. По возможности ярко. Егор секунд десять шарил в лабиринтах памяти и удовлетворенно кивнул:

– Знаю. Ирокез и Челюсть. Законченные быки. Особенно Челюсть. Якорную цепь перекусить может.

Шурик почувствовал освежающий прилив бодрости, сопровождающийся холодом в ногах.

– У Ирокеза знаешь почему такое погоняло? Он на разборке у барыги одного скальп снял. Голыми руками. Прикинь, какой пробитой

Вдобавок к руке у журналиста зачесалась и голова. Из ворот церкви вынесли гроб. Шурика передернуло.

– Да, все мы гости на этой тусовке, – вздохнул однополчанин, заметив гроб, – вот чувак оттусовался. Никаких теперь головняков, ни базаров, ни стрелок, ни разборок…

– Кто это?

– Да откуда ж я знаю?.. Покойник.

– А мне-то как быть?

– Понимаешь, Шурыч, – неподдельно тяжело вздохнул Егорка, – будь на их месте не Крендель, а хотя бы Бабуин или Сохатый, я б за тебя без базара вписался. Развели бы. Но с этим костоломом как разговаривать, ума не приложу. Тем более мы только-только с ним экологическое равновесие установили. Он к нам не лезет, мы к нему.

Шурик не стал уточнять, кто «мы», это могло задеть Егорку за живое.

– Попробуй в ментуру сходить. Глядишь, подцепят.

– Не пойду. Не ведено.

– Тогда линяй на юга. Отлежись с годик, оно тут само утрясется.

– А родители? Дом же сожгут, кретины. Или продать заставят.

– Хороший дом?

– Да обычный. Изба в поселке.

– Купи тогда ствол, лучше помповик. Могу адресок подсказать, там подешевле отдадут.

– Спасибо, Егор, у меня есть, – соврал Шурик, чтоб сменить тему. – То есть тупик?

– Тут одно из двух, либо самому валить, либо их гасить. Всех, начиная с Кренделя. Во, крестничек мой подъехал, – Егорка кивнул на остановившуюся кавалькаду представительских иномарок, – приспичило блаженному на старости лет в веру обратиться.