В дурном обществе - Энн Грэнджер Страница 23

В ту ночь я добралась до дома совершенно без сил, но мне, как ни странно, не хотелось спать. Меня все время мучило воспоминание о шагах над головой.

Я улеглась на диване перед телевизором, думая, что бездумное ночное шоу или даже серьезная политическая дискуссия меня отвлекут. Странно, но без некоторых вещей обходишься много лет и совершенно по ним не скучаешь. А потом неожиданно тебе дают то, чего у тебя долго не было, и вот ты уже начинаешь гадать, как же ты обходилась без этого до сих пор. То же самое можно сказать обо мне и о телевизоре.

В последнем сквоте, где я жила, телевизора не было, правда, там не было и электричества. Его отключили местные власти, и не потому, что мы не хотели платить по счетам, а потому, что они хотели выкурить нас оттуда.

Потом я поселилась в цокольном этаже у Дафны, где в углу гостиной стоял маленький телевизор с расплывчатым изображением и прерывистым звуком, и попала на крючок. Я знаю, что смотреть телевизор — значит напрасно терять время. Но кроме всего прочего, телевизор помогает убить время, а когда у тебя нет работы, он составляет тебе хоть какую-то компанию, болтает обо всяких мелочах и показывает бесконечные картинки, радующие глаз. Прекрасно понимаю, почему многие старики, особенно одинокие, утром, едва проснувшись, включают ящик и не выключают его, пока не ложатся спать.

Но сегодня я только смотрела в темный экран. Мне не хватало ни желания, ни сил включить его, даже ради обычной тяги к кино.

Ничего удивительного, что я устала как собака. День был долгий, накануне я не выспалась, рано встала, а день начался с неожиданного визита сержанта Парри. Потом мы договаривались с Ангусом насчет следующей субботы, а вечером мы с Ганешем бродили по улицам в поисках Алби, да еще и спасали его от Мерва с приятелем.

Я волновалась за Алби. Куда он пошел после того, как мы расстались? Придет ли он вовремя завтра утром? А еще по здравом размышлении у меня возникли некоторые сомнения насчет безумного арт-проекта Ангуса. Одно хорошо: что я не успела рассказать об этом Ганешу. Помимо всего прочего, в голову то и дело лезли мысли о крысах. В голове у меня все перепуталось. Похоже, у меня начиналась самая настоящая паническая атака.

— Прекрати, Фран! — приказала я себе вслух.

Расставшись с Алби, мы с Ганешем отправились в пиццерию, поэтому голодной я не была. Зато мне хотелось пить, но заваривать чай оказалось выше моих сил. Я с трудом заставила себя подняться, приковыляла в кухоньку и выпила два стакана воды. Потом я пошла в подземную спальню, сняла с кровати одеяло и подушку, притащила их в гостиную и бросила на диван. Короткий поход в ванную, чтобы почистить зубы, — и я рухнула на свое ложе, до ушей накрывшись одеялом.

Как я ни устала, все же какое-то время пролежала тихо, гадая, не вернется ли мой вчерашний ночной гость. Сначала я вздрагивала, заслышав шаги, а в ту ночь, как нарочно, все как будто сговорились ходить через нашу улицу. Шло время, поток пешеходов иссяк. Стало только хуже. Теперь каждый раз это мог быть он. Все, кто шел медленно, играли у меня на нервах. Я всякий раз подскакивала, садилась, готовая… сама не знаю к чему.

Но никто не останавливался и даже не замедлял шагов у дома. Позже всего на машине приехали соседи; их фары осветили наш фасад, словно лучи прожекторов. Они — судя по звукам, их приехала целая куча, может, у них были гости — с трудом высыпали на тротуар. Послышались голоса: визгливые, пьяные женские, хриплые мужские. Они были исполнены пьяного добродушия, которое позже сменится чем-то другим. Они хихикали, хохотали и ругались, пока кто-то, спотыкаясь, долго тыкался ключом в замок. Наконец они тоже ушли в дом, хлопнув напоследок дверью. Я осталась наедине с собой, своими фантазиями и вездесущим далеким гулом лондонского транспорта.

Я начала злиться на ночного гостя. Как он посмел лишить меня заслуженного сна? «Если уж собираешься прийти, приди!» — мысленно воззвала я к нему. Но он не оказал мне такой любезности. Наконец я приказала себе забыть о странном госте, отложить его в сторону, как недочитанную книгу, и спать. По крайней мере, внушала я себе, я сейчас не в спальне, похожей на гроб. Здесь, в гостиной, я в большей безопасности. Конечно, ни в какой безопасности я не была, но мне так казалось.

Когда я наконец заснула, то вырубилась полностью. Спала я без сновидений, несмотря ни на какие обстоятельства. Для снов я слишком устала. Просто чудо, что мой старый будильник все же разбудил меня в семь. Думая о том, что я, наверное, спятила, раз назначила так рано свидание Алби, я кое-как ковыляла по квартире, собираясь на встречу, оделась и отправилась на вокзал Марилебон.

Я вскочила в автобус, который довез меня до места без пробок, и в десять минут девятого уже стояла у кофейного лотка. Если Алби оказался точнее меня, он уже на месте. Но я не думала, что он меня опередил.

Оглядевшись, я поняла, что совсем забыла, как много народу бывает на вокзалах в такое время. В зал то и дело заваливали толпы с перронов — жители пригородов, работавшие в столице, выходили из электричек и пробегали мимо. Я вглядывалась в море хмурых, насупленных лиц. Зал ожидания казался растревоженным муравейником. Пассажиры спешили к главному выходу или к пересадке на метро. Разглядеть кого-то в такой толпе, пусть даже и Алби, обладателя довольно приметной внешности, будет трудно. Я купила себе кофе и села, как в прошлый раз, на металлическое сиденье. У меня возникло стойкое чувство дежавю.