Пуля для следователя - Фридрих Незнанский Страница 23

Вскоре выяснилось, что бывший зэк незадолго до задержания проник в офис южнокорейской фирмы, откуда украл помимо монитора и системный блок. Когда это хозяйство было возвращено, корейцы осыпали Яковлева благодарностями и подарками. Его даже пригласили погостить в Южную Корею. Он согласился, но пока еще туда не добрался — дела, знаете ли, то одно, то другое.

Яковлев уже навел справки насчет бывшего наркоторговца Андрея Крашенинникова. Сейчас тот работал механиком на швейной фабрике, жил в одном из самых больших домов Зеленодольска. Этот многоподъездный дом, вытянувшийся вдоль берега реки Ноготковки, жители называли «флейта». Ни в чем подозрительном замечен после отсидки не был. Крашенинников был женат вторым браком, имел двоих детей. Сына от предыдущего брака — студента, который учился в Москве, и сына-дошкольника от брака нынешнего. Выпивал Андрей в меру, раз в неделю, по субботам ходил в зал игровых автоматов. Сегодня как раз и была суббота.

Дома у Яковлева началось нытье: мол, опять ему приходится работать в выходной. Однако он быстро пресек недовольство жены и тещи, сказав, что за это возьмет отгул где-нибудь в мае. Уж тогда лишний день важнее иметь, ведь именно ему придется копать на даче грядки. И все сразу успокоились.

Сначала Володя заехал к участковому лейтенанту Илье Корнейчуку, о чем была договоренность накануне. Из окна его комнаты полностью просматривалась «флейта» — длиннющее девятиэтажное здание.

— В одном этом доме народу на два участка, — вздохнул Корнейчук. — Вы к нему в квартиру пойдете?

— В первую очередь я хочу понаблюдать, что он делает, с кем встречается. Возможно, поговорю с кем-нибудь из его окружения.

— Муторное занятие.

— Ну а что делать!

Они подошли к «флейте». Окна двухкомнатной квартиры Крашенинникова выходили в противоположную от подъездов сторону — к реке, значит, можно было не таиться. Участковый рассказал, на каком этаже живет Крашенинников, и описал его внешность.

— Вам повезло, — сказал лейтенант, — вот и он собственной персоной.

Из подъезда вышел высокий мужчина. На плече он нес, словно бревно, скатанный в трубку большой ковер, поэтому процесс выхода занял достаточно продолжительное время. Нужно было постоянно отталкивать ногой дверь, которая норовила закрыться, и за то время, когда она полностью распахнута, продвигаться на несколько сантиметров вперед, преодолевая сопротивление задевающего за косяк ковра.

Справившись с этой задачей, Крашенинников подошел к находящемуся метрах в тридцати от подъезда сооружению, специально сделанному для выбивания ковров: на двух вкопанных в землю асбестоцементных трубах укреплена металлическая труба диаметром сантиметров пять. Формой и размером сооружение напоминало футбольные ворота. Крашенинников перекинул ковер через верхнюю перекладину, тщательно выровнял обе стороны так, чтобы тот не съезжал, бросил на него несколько пригоршней снега и начал выбивать.

— Я вам сейчас нужен? — спросил участковый Яковлева.

— В принципе нет.

— Тогда я пойду, чтобы глаза не мозолить. Крашенинников меня знает, заметит — только насторожится. А без меня вам сподручней наблюдать.

— Конечно. Если возникнут вопросы, я позвоню.

Участковый ушел, оставив Яковлева на наблюдательном посту за старой березой с толстым стволом.

Интенсивно повыбивав некоторое время, Крашенинников устроил себе перерыв. По всему чувствовалось, что это занятие не принадлежит к числу его любимых. Он швырнул пластмассовую выбивалку на снег и со смаком закурил.

В это время к нему подбежал по-домашнему одетый мужчина: в тренировочном костюме, без шапки, в незашнурованных ботинках. Рядом с Крашенинниковым, одетым в полушубок на голое тело и валенки, он имел совсем жалкий вид. Мужичок стал что-то торопливо говорить ему, протягивал деньги. Даже издали Яковлев заметил, что это сторублевая купюра.

Судя по всему, этот человек о чем-то просил Крашенинникова. Некоторое время тот выслушивал его с ошарашенным видом, потом согласно кивнул, взял деньги и быстрым шагом пошел направо. Его собеседник принялся выбивать ковер. Занимался он этим недолго. Как только Крашенинников скрылся за торцом «флейты», мужчина шустро стащил ковер с перекладины, скатал его трубой и, взвалив на плечо, понес — только не к крашенинниковскому подъезду и вообще не к дому, а в противоположную сторону, то есть на параллельную улицу.

Тут уж Яковлев понял эту хитрую механику. Придумав какую-то слезливую байку, мужчина, выдав себя за жителя этого дома, отправил Крашенинникова скорей всего за бутылкой водки, а сам тем временем получит за пожертвованную на дело сторублевку дорогой ковер.

Яковлев догнал ковылявшего по снегу грабителя. Почти наверняка на улице его ждет сообщник с машиной. Они погрузят туда ковер и уедут. Задерживать вора возле машины нецелесообразно, их там двое, а то и трое. Записать номер машины, чтобы потом разыскать, — порядочная канитель.

Владимир перебежал на другую протоптанную в снегу дорожку. Теперь он приближался к мужчине сбоку и шел вразвалочку как случайный прохожий. Тот, покосившись на него, ускорил шаги.

— Это чей ковер?! — громко крикнул оперативник.

От неожиданного вопроса и грозной интонации мужчина застыл на месте. Все же в глазах его теплилась надежда на то, что остановил обычный балагур, из породы тех весельчаков, которые не могут без общения.

— Мой, — ответил он.

— А почему Крашенинников принес его из своей квартиры?

Теперь можно не сомневаться, что перед ним знакомый хозяина ковра, возможно даже приятель, и отпираться бессмысленно. И уж тем более бессмысленно идти с ковром дальше. Оставалось только бросить его и бежать что есть мочи. Мужчина так и поступил, но далеко убежать не успел — Яковлев в два счета догнал грабителя, сбил с ног и, перевернув на спину, уселся верхом. Жулик старательно пытался вырваться. Тогда Владимир прижал его руки к земле, и сопротивление прекратилось. Теперь осталось дождаться возвращения Крашенинникова, чтобы наглядно продемонстрировать заботу о его добре.

— Говори, куда хозяина послал?

— В магазин, — просипел пленник. — За бутылкой.

— Значит, скоро придет обратно.

— Ага.

— Сам-то где живешь?

— В этом же доме я живу, в соседнем подъезде. Жена, чтобы не напился, унесла с собой на работу мое пальто и шапку. И деньги. Но у меня в загашнике был стольник. Вот я и попросил соседа, чтобы он сбегал за бутылкой. Вместе с ним и выпьем.

Понятно, что это та самая легенда, на которую купился Крашенинников.

— Ковер зачем унес?

— Разыграть я его хотел, подшутить над ним.

— И куда бы ты его спрятал?

— Положил бы за детским садом и быстро вернул бы. Посмеялись бы.

В это время во дворе появился Крашенинников. Он вылетел из-за угла быстрым шагом, бросив взгляд на перекладину, где до ухода висел его ковер, остановился, растерянно огляделся по сторонам, потом все-таки пошел к тому месту, хотя там не было ни ковра, ни выпивохи, который в ожидании водки согласился сделать за него столь муторную работу. Удостоверившись, что он не ошибся, это действительно то самое место, откуда он отправился в магазин — как доказательство здесь валялась пластмассовая плетенка, — Крашенинников принялся вслух проклинать последними словами жуликов, от которых нормальным людям житья нет. Вдруг он услышал громкий крик: «Эй, хозяин ковра!» — и оглянулся. Возле ограды детского сада боролись два мужика, а рядом с ними валялся крупный предмет. Это и был его ковер.