Помпеи - Роберт Харрис Страница 23

Инженер снял шляпу и вытер лоб. Что-то ему здесь не нравилось. Деловой город, подумал он. Просто кишит людьми, стремящимися к наживе. Готов приветствовать любого гостя, пока с него есть чего взять. Аттилий кивком подозвал Коракса, узнать, где тут найти эдилов, — ему пришлось приставить согнутую лодочкой ладонь к самому уху надсмотрщика, чтобы тот его услышал, — и Коракс указал на стоящие в ряд три небольших здания — они образовывали южную сторону площади, — закрытые по случаю празднества. Доска для объявлений пестрела различными официальными объявлениями, свидетельством жизнедеятельности преуспевающей бюрократии. Аттилий мысленно выругался. Ну все через одно место!

— Ты знаешь дорогу к Везувиевым вратам — ты и веди! — крикнул он Кораксу.

Вода в городе была. Пока они пробирались к дальнему концу форума, Аттилий слышал ее шум в большом общественном отхожем месте за храмом Юпитера и журчание, доносящееся с соседних улиц. Инженер старался не отставать от Коракса, и пару раз наступал в сточные канавы, превратившиеся в настоящие потоки; ручьи эти уносили к морю пыль и всякий мусор. Аттилий насчитал семь фонтанов — и все они были переполнены. Потери Августы определенно оказались прибытком для Помпей. Все, что акведук прежде нес по нескольким городам, доставалось теперь им. И пока эти самые города изнемогали под палящим солнцем, в Помпеях дети плескались прямо на улицах.

Это был нелегкий труд — взобраться на холм. Основной поток людей двигался навстречу, к соблазнам форума, и к тому времени, как рабочие добрались к большим северным воротам, там их уже ждал Бакул с лошадьми. Барышник привязал коней к столбу у небольшого здания, прилепившегося к городской стене.

— Местный резервуар? — спросил Аттилий, и Коракс кивнул.

Инженер оглядел здание. Кирпичная постройка, очень похожая на Писцину Мирабилис, и изнутри доносится точно такой же приглушенный шум льющейся воды. Похоже, это была наивысшая точка города. Что ж, вполне разумно. Акведук всегда проводят над городскими стенами в самой высокой точке. Посмотрев вниз, Аттилий разглядел на склоне холма водяные башни, регулирующие напор воды. Инженер послал Мусу в здание резервуара за приставленным к акведуку рабом, а сам тем временем принялся рассматривать лошадей. Выглядели они достаточно пристойно. Скачки на них, конечно, не выиграешь, но для работы годятся. Аттилий отсчитал несколько золотых монет и отдал Бакулу. Тот попробовал каждую на зуб.

— А волы?

Бакул, прижимая руки к сердцу и возводя глаза к небу, принялся клясться, что волы будут готовы к семи часам. Он сразу же их приведет! Барышник пожелал им счастливого пути — «и да будет с вами Меркурий» — и ушел. Впрочем, не далее чем в какую-то забегаловку на противоположной стороне улицы.

Аттилий поделил лошадей. Лучших он отдал Бекко и Корвинию, ибо им предстоял самый длинный путь. Он все еще излагал свои доводы удрученному Кораксу, когда вернувшийся Муса доложил, что в здании резервуара никого нет.

— Что? — резко развернулся Аттилий. — Вообще никого?

— Сегодня же Вулканалия — ты, часом, об этом не забыл?

— Я же говорил, что тебе с него не будет толку, — сказал Коракс.

— Эти мне праздники! — Аттилий со злости едва не пнул стену. — Лучше бы в этом городе нашелся хоть кто-то, желающий работать!

Он с беспокойством оглядел свою жалкую экспедицию и снова подумал, каким же дураком он выставил себя там, в библиотеке командующего, перепутав теоретически возможные вещи с практически исполнимыми. Но теперь уж ничего не поделаешь. Аттилий кашлянул, прочищая горло.

— Ладно. Все знают, кто что должен делать? Бекко, Корвиний — кто-нибудь из вас уже бывал в Абеллине?

— Я бывал, — сказал Бекко.

— Как там все устроено?

— Источник бьет за храмом, посвященным богине вод, и стекает в бассейн. За главного аквария там Пробий. Он же служит жрецом.

— Акварий служит жрецом! — Аттилий с горечью рассмеялся и покачал головой. — Ладно, можешь сказать этому околобожественному акварию, кем бы он там ни был, что богиня в своей небесной мудрости желает, дабы главную заслонку закрыли и переключили всю воду на Беневентум. Сделайте это сразу же, как только доедете туда. Бекко, ты останешься в Абеллине и проследишь, чтобы заслонка оставалась закрытой на протяжении двенадцати часов. Потом откроешь ее обратно. Двенадцать часов — постарайся максимально точно выдержать срок. Сумеешь?

Бекко кивнул.

— Ну а если по какой-нибудь маловероятной причине мы не сумеем починить акведук за двенадцать часов, что тогда? — саркастически поинтересовался Коракс.

— Я об этом уже думал. Как только вода будет перекрыта, Корвиний оставит Бекко у бассейна и поедет вдоль Августы, и будет ехать до тех пор, пока не отыщет нас на северо-восточном склоне Везувия. К тому моменту уже будет ясно, сколько примерно времени займет работа. Если мы не управимся с ней за двенадцать часов, он отправится обратно к Бекко и сообщит, сколько еще нужно продержать заслонку закрытой. Ездить придется много. Ты готов, Корвиний?

— Да, акварий.

— Молодец.

— Двенадцать часов! — повторил Коракс и покачал головой. — Это что же, нам придется работать и ночью?

— А в чем дело, Коракс? Ты что, боишься темноты? — Аттилию снова удалось рассмешить остальных рабочих. — Когда ты найдешь место аварии, прикинь, сколько материалов нам потребуется для ремонта и сколько рабочих рук. Ты останешься там и пришлешь Мусу с сообщением. Я прослежу, чтобы вместе со всем прочим снаряжением мы вытрясли из эдилов еще и достаточно факелов. Как только повозки будут нагружены, я пригоню их сюда, к зданию резервуара, и буду ждать известия от тебя.

— А что, если я не обнаружу места аварии?

Тут Аттилию подумалось, что разобиженный надсмотрщик может, пожалуй, попытаться сорвать работу.

— Тогда мы все равно тронемся в путь и доберемся до тебя еще до наступления ночи. — Аттилий улыбнулся. — Так что не пытайся дурачить меня и попусту тратить время.

— Я не сомневаюсь, что тебя дурачила куча народу, красавчик, но я не из их числа, — злобно взглянул на него Коракс. — Ты не дома, Марк Аттилий. Прими мой совет. Пока ты в этом городе — не забывай о бдительности. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я.

И он сделал непристойный жест — тот самый, что уже делал накануне, когда Аттилий разыскивал источник.

Аттилий проводил их до померия, священной границы, проходящей сразу за Везувиевыми вратами. Ее ничем не застраивали из уважения к божествам — хранителям города.

Дорога огибала город, словно скаковой круг; она проходила рядом с бронзовыми мастерскими, а потом — через большое кладбище. Когда отъезжающие вскочили в седла, Аттилий почувствовал, что должен сказать какое-нибудь напутствие — что-нибудь вроде того, что говорил Цезарь перед битвой, — но он никогда не умел изъясняться подобным образом.

— Когда закончим с этим, я куплю вина на всех, — сказал он и, запнувшись, добавил: — В самой лучшей лавке, какая только есть в Помпеях.