Оборванные нити. Том 3 - Александра Маринина Страница 23

Никаких осложнений с телом старика Рыкова Сергей Саблин не предвидел и моментально забыл о нем, поскольку позвонила мать.

— Сереженька, папа очень плох. Ты не мог бы приехать?

Разумеется, он бросил все дела, принялся звонить в областное Бюро, согласовывая оформление отпуска в обход установленного графика, помчался за билетом на самолет и уже на следующее утро летел в Москву. Исполнять обязанности начальника Бюро он снова оставил Юрия Альбертовича Вихлянцева, наказав ему внимательно проверять все акты.

Отца он застал и успел провести рядом с ним четыре последних дня. Ссора с Леной была забыта, жена вела себя безупречно, была внимательной, сочувствовала Сергею, вместе с ним приходила в клинику, где лежал Михаил Евгеньевич, и даже, как показалось Саблину, говорила глупости реже обычного.

Похоронами занимался сам Сергей, а поминками — Юлия Анисимовна и Лена. Сергея удивило, что семнадцатилетняя Даша искренне горевала по деду: он и не предполагал, что его отец был так близок с внучкой.

— Ты бы еще реже дома появлялся, — сухо заметила Лена. — Может быть, еще чему-нибудь удивился бы.

Он вспыхнул, но сдержался. Не время сейчас. В конце концов, Лена не сказала ничего такого, что не соответствовало бы действительности. Он не живет дома уже десять лет. Дочь выросла без него, он ведь и в бытность в Москве не очень-то много времени ей уделял. Чего ж удивляться, что он многого не знает о своем ребенке.

Юлия Анисимовна держалась хорошо, но выглядела не только постаревшей, но и не очень здоровой. И снова Саблин подумал о том, что на десять лет выбросил свою семью из собственной жизни. Дочь выросла. Мать постарела. Отец заболел и вообще ушел из жизни. Хорошо, что он успел с ним повидаться и проститься, а если бы нет? А потом и мама точно так же уйдет, и он может не успеть повидаться с ней перед уходом. А потом что-нибудь случится с Дашкой… И все это прошло, проходит и будет проходить мимо него, потому что он работает далеко, на Крайнем Севере, занимается своим любимым делом, строит карьеру и живет со своей любимой женщиной. И он не мог понять, правильно это или нет.

Но одно он знал точно: Москва, которую он оставил десять лет назад, стала другой. В ней нет маленькой шестилетней девочки Дашеньки, а есть почти совсем взрослая, очень красивая и абсолютно чужая, незнакомая девушка Дарья Саблина. И в ней нет больше выдающегося ангиохирурга Михаила Евгеньевича Саблина.

Накануне девятого дня неожиданно позвонил Вихлянцев. Выразил соболезнования, сказал все полагающиеся слова, а потом спросил, что делать с телом старика Рыкова. Погруженный в собственные переживания и в многочисленные скорбные хлопоты, Сергей даже не сразу вспомнил, о ком идет речь.

Оказалось, что тело Рыкова до сих пор не выдано для похорон. На следующий день после отъезда Саблина в Москву дочь умершего принесла амбулаторную карту из поликлиники и стала требовать, чтобы ей выдали тело без вскрытия.

— Там все написано! — истерично выкрикивала пятидесятилетняя женщина неопрятного вида с повадками психически неуравновешенного человека. — У папы был рак! Вы обязаны выдать тело без вскрытия! И вы обязаны выписать мне свидетельство о смерти!

Она орала на всю регистратуру, и в результате ее препроводили в кабинет исполняющего обязанности начальника Бюро. Юрий Альбертович просмотрел карту и не увидел в ней ни заявления с визой, ни эпикриза, ни резолюции главного врача.

— Позвольте, а где документы из поликлиники? — удивился он. — У вас должно быть разрешение главного врача на захоронение без вскрытия…

Далее он снова подробно объяснил дочери Рыкова весь порядок оформления документов. Она сперва кивала, набычившись и глядя на Вихлянцева исподлобья, потом внезапно подскочила к столу, за которым он сидел, вырвала у него карту и выскочила из кабинета, осыпая проклятиями и Юрия Альбертовича, и всех сотрудников Бюро, и весь белый свет.

— А что, там действительно онкология? — спросил Саблин.

— Вроде бы, но я не очень уверен. Я пролистал карту только на предмет наличия вклеенного разрешения, а сами записи прочесть не успел, она так кричала, что невозможно было сосредоточиться. Но время-то идет, Сергей Михайлович, а труп лежит. И дочь к нам больше не приходит и свидетельство о смерти не приносит. Я, честно говоря, растерялся. Не знаю, что в таких случаях нужно делать.

Саблин понимал, что, по большому счету, упрекнуть ему Вихлянцева не в чем: он занимался «живым» приемом, до этого был экспертом-биологом, и откуда ему знать такие тонкости, в которые, как правило, вникают только сами танатологи да руководители Бюро. Но здравый смысл уступил место депрессивным настроениям. Сергей заговорил раздраженно и даже грубо, хотя Юрий Альбертович этого явно не заслуживал.

— Вы законы читаете? — резко спросил он. — Вот почитайте внимательно сорок восьмую статью Основ законодательства о защите здоровья граждан и тогда увидите, что там написано.

И нажал на телефоне кнопку «отбой». Он не заметил стоящую рядом мать, которая неодобрительно покачала головой.

— Сынок, я никогда не думала, что ты такой хам, — заметила она. — Это с кем же ты позволяешь себе так разговаривать?

— С тем, кого оставил исполнять обязанности вместо себя, — сердито буркнул он.

— И из-за чего сыр-бор?

Он в первое мгновение удивился интересу Юлии Анисимовны к предмету, весьма далекому от педиатрии, но потом сообразил, что ей все равно, о чем говорить с ним. Ей важно разговаривать с сыном. Потому что, кроме него, у матери никого больше не осталось. Даша, при всей своей любви к бабушке, уже отрезанный ломоть: в этом возрасте ей никто не нужен, кроме подружек и кавалеров. Лена и вовсе не в счет, Юлия Анисимовна так и не сблизилась с невесткой.

Рассказ о ситуации со стариком Рыковым занял всего несколько минут.

— А что написано в том законе, на который ты ссылался? — поинтересовалась мать.

— А там написано, что вскрытие может не проводиться по желанию родственников.

— Ну? И что дальше?

— А в том-то и фокус, мам, что дальше никто не дочитывает, все видят слова «вскрытие может не проводиться по желанию родственников» и считают, что этим все сказано. На самом же деле там написано «кроме трупов лиц, подлежащих судебно-медицинскому вскрытию». У нас есть письменное поручение милиции провести судебно-медицинское исследование для установления причины смерти. Это является официальным юридическим поручением провести вскрытие. И мы на самом деле не обязаны ждать, пока кто-то нам что-то принесет. Мы имеем право вскрывать. После этого мы устанавливаем причину смерти, выписываем свидетельство, в котором стоит диагноз, и если родственники тело не забирают, можем ставить вопрос о захоронении за государственный счет.

— Так почему ты не объяснил этого своему сотруднику? Почему ты ведешь себя как барин-самодур, который казнит и милует по собственному усмотрению?

Он не знал, что ответить. Ему казалось, он делает все необходимое для того, чтобы сотрудники его Бюро могли работать самостоятельно, выполнять свои обязанности квалифицированно и решения принимать без постоянных подсказок со стороны руководства. Именно в этом видел он свою задачу как начальника. Зачем нужен подчиненный, который не знает, как ему работать? Кадры нужно воспитывать. А воспитывать Сергей Михайлович Саблин умел только так.