Прошла любовь, завяли помидоры - Люся Лютикова Страница 23

Я уныло стояла рядом с «Восточным раем» и ждала продавщицу. Наконец она появилась. Молоденькая, стройная, с чудесным свежим личиком, с ясными безмятежными глазами. Неторопливо сняла объявление о перерыве, медленно открыла дверь, тщательно поправила на полке резную деревянную шкатулку…

Внутри меня постепенно росло раздражение. Музыка ветра, висящая над дверью, звякнула своими трубками. Этот звук, который по замыслу должен приносить умиротворение, взбесил меня окончательно.

– Девушка, вы что себе позволяете!

Продавщица повернула своё миловидное личико:

– Это вы мне?

– Вам, кому же ещё! Вы почему так надолго покинули рабочее место? На целых пятнадцать минут! Не многовато ли для такой задрипанной лавчонки? Не самый востребованный товар вы тут продаёте, если покупателя не заинтересовали сразу же, вряд ли он вернётся сюда через четверть часа.

Девушка спокойно смотрела на меня. От этого меня бомбануло ещё сильней.

– Вы обслуживающий персонал. Вы должны всегда быть за прилавком, чтобы угождать покупателю. Вы понимаете, что вы никто? Обслуга. Вы должны знать своё место.

Где-то в середине этой тирады я уже жалела, что раскрыла рот. Но почему-то продолжала говорить гадости. Остановилась, только когда до меня дошло, что продавщица не реагирует. Вообще никак. Всё так же внимательно смотрит и молчит.

Господи, пронзила меня догадка, да она, кажется, умственно отсталая! Наверное, инвалида взяли на работу по квоте. Как же стыдно, как стыдно!..

– Извините, я не хотела вас обидеть… Понимаете, меня саму только что оскорбили, вот я и спустила на вас всех собак… Простите, что обидела… Простите ради бога…

От стыда я была готова провалиться сквозь землю.

– Я не обиделась, – сказала девушка. – А если бы обиделась, то сказала бы вам спасибо.

– За что?

Я встала в тупик. Это что, какая-то новая форма мазохизма? Или такая позитивная психология? Это модно сейчас? Я не слежу за флэшмобами в Фейсбуке, поэтому понятия не имею.

– Как можно обидеть словами? – продолжала собеседница. – Их же не существует.

– То есть как – не существует? – оторопела я. – Из-за слов такие кровопролития совершаются, убийства, войны, вендетта до седьмого колена…

– Вот я говорю: «Вы красивая». Где эти слова? Вы их видите? Они летают над нами, как птицы, что ли?

Девушка подняла лицо к потолку, я тоже вслед за ней. На потолке висели только восточные штучки, птиц там не было.

– Но мне приятно от этих слов, – возразила я, – они остались у меня в голове.

– Вот именно – в голове. Давайте, скажите мне, что я лысая.

– Но…

– Просто скажите.

– Хорошо. Вы лысая.

Девушка мелодично рассмеялась.

– Я смеюсь в ответ, потому что у меня такая копна волос, что не всякая заколка выдерживает, расстёгивается. То есть я не принимаю это слово – лысая – на свой счёт. Но. Если вдруг однажды утром я обнаруживаю на расчёске слишком много волос, если я замечаю проплешину на макушке, я думаю, что я лысею, я переживаю по этому поводу, и тут вы говорите мне, что я лысая. Какая будет моя реакция?

– Плохая? – предположила я.

Девушка кивнула:

– Я впаду в отчаяние. Или в ярость. Потому что внутренне согласна с вашими словами. Вы улавливаете нить?

– Ну… Мне бы ещё парочку примеров.

– Хорошо. Только что вы назвали меня обслугой.

– Я не хотела… Простите ещё раз…

Продавщица жестом остановила поток извинений.

– Я же сказала, что не обиделась. Потому что быть продавщицей для меня не унизительно, это часть моего жизненного плана. Я окончила торговый колледж, в будущем хочу стать директором магазина или владеть собственным. В моём представлении работа продавца достойная. Но есть люди, которые стыдятся, что они продавцы. Они хотели быть артистами, писателями, но не получилось, пошли в продавцы. Они относятся к своей работе как к провалу, унижению. И если кто-то говорит им, что они обслуга, какая будет реакция? Жуткое оскорбление. Потому что они сами считают себя обслугой. Нас обижают только те слова, с которыми мы согласны.

Я молча переваривала услышанное. Удивительно встретить на задворках торгового центра человека с таким оригинальным мышлением. Да ещё на убогой должности продавца. Ну вот, опять я мыслю стереотипами!

– Когда вы зашли в мой магазин, вы были чем-то расстроены. Вас кто-то обидел?

– Да, меня обозвали старой и толстой, – честно сказала я.

– Значит, вы сами считаете себя старой и толстой?

– Ну, насчёт толстой, это как бы очевидно, – я похлопала себя по пухлым бокам. – А вот слово «старая» стало для меня неожиданностью. Конечно, не девочка уже, но старой я себя раньше не считала. Я замуж собираюсь! Но если исходить из вашей теории, раз меня задели слова посторонних людей, получается, что я всё-таки считаю себя старой.

– Если вы считаете себя старой, вы ограничиваете свою жизнь. «Я слишком старая, чтобы носить модные вещи». «Я слишком старая, чтобы учиться новому». «Я слишком старая, чтобы влюбляться». Понимаете? Эти люди указали вам на вашу внутреннюю проблему, тем самым сэкономив большие деньги на психолога.

– Они могли бы донести эту мысль как-нибудь потактичнее, – заметила я.

– По-другому до человека не достучаться. Если я обижаюсь, это моё слабое место, моя ахиллесова пята. Мне надо работать над этой проблемой, избавляться от неё. Но я никак не узнаю о ней, пока кто-то меня не оскорбит. Поэтому я благодарю своих обидчиков. Они показывают мне, в каком месте у меня проблема.