Ассирийское наследство - Наталья Александрова Страница 23

У старика была такая неприятная манера: вызвать человека ксебе в кабинет и долго не замечать его присутствия, углубившись в какой-нибудьдраный манускрипт или ветхую инкунабулу. Вот и сейчас он сидел, разглядываясквозь увеличительное стекло старинную монету, и делал вид, что не замечаетМакса.

Услышав кашель, барон поднял удивленные глаза и воскликнул:

— О, дорогой мой, вы уже здесь? А я увлекся и ничего невижу... Взгляните, какая прелесть!

Макс подошел к столу, взял лупу и уставился на золотойкругляшок. Профиль надменного старика в венке, по кругу — надпись: «Веспасианпринцепс».

Ничего особенного. Вежливо улыбнулся, посмотрел на барона.Тот, видимо, ожидал восторгов.

— Очень мило. — На большее Макс не был способен.

— Вся прелесть этой монеты, — обиженным иодновременно менторским тоном начал барон свою очередную лекцию, — в том,что буква "Е" в имени императора несколько повернута. Эта-то неправильность и делает монету уникальной. Не правильности придают разнообразиежизни, мелкие врожденные особенности создают своеобразие человеческой внешностии даже человеческого характера. Вот вы, например, — рыжий, и это делаетвас своеобразным...

«А вы — зануда и болтун, но это не добавляет вамобаяния», — подумал Макс, но развивать эту мысль не стал: барон хорошоплатил и за это вполне можно было потерпеть его болтовню.

— Что ж, это не имеет отношения к нашему сегодняшнему разговору. —Как будто прочтя мысли Макса, барон убрал монету в футляр и откинулся на спинкукресла. — Вы знаете, дорогой мой, я посылаю часть своей коллекции вРоссию. Выставка будет проходить в петербургском Эрмитаже. Конечно, ядополнительно застраховал коллекцию на время поездки — Россия считается устраховщиков зоной повышенного риска, и полис обошелся в копеечку.

Но тем не менее я хочу, чтобы вы сопровождали эти вещи. Яочень верю, дорогой мой, что под вашим присмотром ни один предмет непострадает. Вы как-никак знаете эту страну...

Еще бы Максу не знать страну, в которой он родился и вырос,страну, из которой он бежал пятнадцать лет назад на лыжах через финский лес,оглядываясь на бегу, вслушиваясь в отдаленный собачий лай и глотая снег, чтобыутолить жажду и выровнять дыхание.

— Да, господин барон, — вежливо кивнулМакс, — но за время моего отсутствия эта страна очень переменилась.

— Это не страшно, дорогой мой, — барон взглянул нанего слегка насмешливо, — вы сможете найти там людей, которые за умереннуюплату расскажут вам об этих переменах.

— Да, господин барон. — Макс снова кивнул. —Можно мне полюбопытствовать, какую именно часть коллекции мне предстоитсопровождать?

— Можно. — Барон выложил на стол большой, роскошноизданный каталог. — Это будет «Ассирийское наследство».

Макс присвистнул: даже в знаменитой коллекции древностей ипроизведений искусства барона фон Гагенау «Ассирийское наследство» былоподлинной жемчужиной.

Прекрасное собрание клинописных табличек, древних глиняныхпечатей, изображений богов и демонов.

Макс переворачивал глянцевые страницы каталога ивсматривался в чудовищные и выразительные силуэты мускулистых бородатых богов,крылатых львов, быков и драконов. Под изображением рогатого чудовища он прочелподпись: «Рыбо-козел, символ великого бога Эйя».

«Рогатый змей-бог Нингижзида», — прочел он рядом труднопроизносимое слово.

«Звезда-богиня Иштар».

Это имя было Максу хоть немного знакомо.

Он перевернул еще одну страницу и увидел фотографию золотойстатуэтки.

Статуэтка изображала женщину с головой львицы.

Макс замер, его слегка зазнобило, комната на мгновениепоплыла перед глазами.

Никогда прежде он не замечал за собой такой реакции напроизведение искусства, но эта статуэтка, вернее, эта богиня, никого не моглабы оставить равнодушным. В каждом изгибе ее тела, в каждой складке кожи таилисьнепреодолимый соблазн и безграничное зло.

Львиная голова лежала на женских плечах органично иестественно, морда львицы не была страшной или уродливой, она выражала обычнуюдля хищника голодную злость, но само тело богини излучало коварство и злобу,страх и зависть, бесстыдную похоть и ненасытную жадность... Все семь смертныхгрехов таились в этом теле, да какие там семь! В ней были скрыты десятки исотни смертных грехов глубокой древности, давно позабытые, сами названиякоторых неведомы убогой христианской морали.

— Что.., что это? — спросил Макс, когда емуудалось справиться со своим голосом.

— А-а! — Барон смотрел на него с чуть заметнойусмешкой и явным интересом. — Я вижу, мой дорогой, она вас задела! Некаждый видит настоящую сущность этой богини!

Это Ламашту, львиноголовая Ламашту, поднимающаяся изподземного мира и ведущая за собой болезни и несчастья, озлобленные тенимертвых, ночные призраки, духов-инкубов Лилу, овладевающих во сне женщинами, исуккубов Лилит, терзающих по ночам мужчин.

Барон захлопнул каталог и закончил совсем другим голосом,сухим и деловым:

— Об этой статуэтке я особенно беспокоюсь. Кроме того,что она мне просто очень нравится, я вообще почти никогда не выставляю ее —кроме этого, это одно из самых дорогих в мире произведений искусства. Ну ивообще она прекрасна. Кажется, вы это, мой дорогой, тоже заметили, хотя виделипока только ее фотографию. Все необходимое вы получите у Вернера, в том числе ичек с достаточной суммой на непредвиденные расходы.

Аэропорт Петербурга поразил Макса своими крошечнымиразмерами и жуткой теснотой. В прежние времена, когда сам он жил в этом городе,люди так редко летали за границу, что этого здания размером с придорожнуюзакусочную было вполне достаточно.

С тех пор в стране многое переменилось, самолетыприземляются один за другим, а построить приличный аэропорт в таком огромномгороде так и не удосужились...

С трудом пробившись сквозь толпу пассажиров, прилетевших изГанновера, Мюнхена, Амстердама и Анталии, Макс со своими двумя помощниками ипрофессором Шульцем осмотрел ящики с коллекцией, проверил пломбы на каждомфутляре, предъявил таможенникам и представителю страховой компании огромнуюкипу документов и собственноручно погрузил ящики в специальный бронированныйавтомобиль, присланный заблаговременно и дожидавшийся возле выхода изтерминала.

Молодой парень, водитель бронированного автомобиля,предъявил ему документы.

Макс сверил номер автомобиля с номером, указанным в факсе,который он получил накануне в Мюнхене. Омоновец, прибывший с автомобилем,остался внутри машины, одного из своих помощников Макс посадил рядом сводителем.

Сам Макс ехал позади бронированного автомобиля на«мерседесе», который предоставили городские власти в распоряжение группы,сопровождающей выставку. Отсюда он хорошо видел броневик и мог контролироватьситуацию.