Плата за красоту - Нора Робертс Страница 23

– Ты съешь все, что я тебе дам. – Она отвернулась и стала разгружать сумку. – Иди. От тебя несет, как из помойки.

Она подождала и, услышав шум воды, прикрыла глаза и прислонилась к шкафу.

Какой же он жалкий. Такой грустный, больной и глупый. Ей хотелось обнять его, приласкать, отвести от него все беды. В сегодняшнем его состоянии она сама виновата – дала ему вчера напиться.

Но дело не только в выпивке. Рана – в его сердце, и она, Энни, не может ее залечить.

Смогла бы, если бы любила его чуть меньше.

Услышав, как загудели трубы, она невольно улыбнулась. Эндрю похож на свой дом: такой же потрепанный, давно не ремонтированный, но все еще на удивление крепкий.

Эндрю никак не мог понять, что Элайза, при всем ее уме и красоте, ему не подходила. Они были замечательной парой, яркой и красивой, но только внешне. Она его не понимала, а он нуждался в ласке, страдал от того, что считал себя недостойным ее любви.

За ним надо было ухаживать. Вот этим и следует заняться, решила Энни, засучивая рукава. Надо привести его в чувство. В конце концов друзья познаются в беде.

Когда Эндрю вернулся, по кухне плыли умопомрачительные ароматы. Душ помог, таблетки притупили самые тяжелые последствия безудержного возлияния. Голова, правда, все равно гудела, в желудке было паршиво, но сейчас Эндрю уже верил, что сможет выкарабкаться.

Он кашлянул и виновато улыбнулся:

– Вкусно пахнет.

– Садись, – не оборачиваясь, приказала она.

– Ага. Извини, Энни.

– У меня нечего просить прошения. Ты перед собой извиняйся. Вредишь-то ты только самому себе.

– Все равно прости. – Он опустил глаза на поставленную перед ним тарелку. – Овсянка?

– Она защитит твой желудок.

– Миссис Пэтч всегда кормила меня овсянкой, – сказал Эндрю, вспомнив строгую неулыбчивую кухарку, служившую в их доме, когда он был мальчиком. – Каждый день на завтрак была овсянка – осенью, зимой и весной.

– Миссис Пэтч знала, что это полезно.

– Она обычно поливала кашу кленовым сиропом. Помимо ее воли губы Энни расползлись в улыбке. Она открыла шкафчик и достала сироп. Эту кухню она знала, как свою собственную. Рядом с сиропом поставила тарелку с поджаренным хлебом.

– Ешь.

– Да, мэм. – Эндрю осторожно положил в рот первую ложку каши, словно боясь, что его сейчас вывернет наружу. – Вкусно. Спасибо.

Наконец его щеки слегка порозовели. Энни села за стол напротив него. Друзья познаются в беде, подбодрила она себя. И они должны быть честными друг с другом.

– Эндрю, тебе пора остановиться.

– Знаю. Мне не следует так много пить. Она подалась вперед, взяла его за руку:

– Если ты выпиваешь первую рюмку, то следом выпиваешь вторую, а потом – третью. Эндрю раздраженно пожал плечами:

– Нет ничего ужасного, если человек выпивает время от времени. И нет ничего ужасного, если он время от времени напивается.

– Да, но только в том случае, если этот человек алкоголик.

– Я не алкоголик. Она выпрямилась:

– Я работаю в баре, и я была замужем за пьяницей. Я знаю все симптомы. Существует большая разница между теми, кто знает свою норму, и теми, кто не может остановиться.

– Я могу остановиться. – Он поднес к губам чашку с кофе– Вот ведь сейчас я не пью, верно? Я не пью в институте. А то, что я изредка выпиваю, на моей работе никак не сказывается. И потом, я же не напиваюсь каждый вечер.

– Но ты каждый вечер пьешь.

– Так же, как половина человечества. Ну какая разница: выпить два бокала вина за ужином или пропустить два стаканчика перед сном?

– Ты сам все прекрасно понимаешь. Так же, как и я. Мы с тобой оба были пьяны в ту ночь… – Она не могла дальше говорить. Ей казалось, что она сможет, но у нее не получилось.

– Господи, Энни– Он взъерошил руками волосы. Воспоминание заставило его вспыхнуть от стыда– Мы же были совсем детьми.

– Мы были достаточно взрослыми, чтобы сделать себе ребенка. Правда, ненадолго. – Энни стиснула губы. Во что бы то ни стало, она должна это проговорить. – Хотя бы частично– Мы были глупыми, невинными, безответственными. Я понимаю. – Как будто такое можно понять, подумала она. – Но после той истории я крепко усвоила урок: нельзя терять над собой контроль, иначе попадешь в беду. А ты, Эндрю, контроль над собой утратил.

– Разве то, что произошло пятнадцать лет назад, имеет какое-то отношение ко мне сегодняшнему? – воскликнул он и тут же пожалел о сказанном, но было поздно – Энни оттолкнулась, как от удара. – Нет, я не в том смысле. Я просто хотел сказать – – Лучше помолчи– Голос ее был холодным, отстраненным. – Давай лучше делать вид, что между нами ничего не было. Я бы не заговорила о той истории, если б ты не оказался в такой ситуации. Еще тогда, в семнадцать лет, ты увлекался выпивкой. А я не пью и никогда не пила. До сих пор ты более или менее держался, но теперь пересек черту. Не ты пьешь спиртное, а оно высасывает из тебя душу. Нужно вернуть контроль над положением. Говорю тебе это как твой друг. – Она встала, погладила его по лицу. – И не приходи больше ко мне в бар. Я тебя обслуживать не стану.

– Да брось ты, Энни…

– Захочешь поговорить – приходи, а выпивки не получишь.

Она взяла пальто и быстро вышла.