Дело чести, или "Звезда Бенгалии" - Максим Афанасьев Страница 22

— Теперь я начинаю понимать, к чему все это было нужно.

— Хорошо, что начинаете понимать, господин Бехтерев, — сказал Кромов, — правда, лучше бы вам было понять это пораньше. Вы сюда положили алмаз?

— Да.

— Все эти вещи уже были в тайнике, когда вы его открыли?

— Наверное. Я не обратил внимания. Я открыл тайник, бросил туда алмаз, захлопнул его и побежал вниз.

— А он не мог там куда-нибудь завалиться? — спросил Уваров.

— Нет. Ящичек плотно прилегает к стенкам. Там просто не остаётся места.

— В общем, — Гриневский насмешливо посмотрел на Бехтерева, — ещё одна шутка нашего поручика.

Кромов положил содержимое тайника внутрь, захлопнул его и поставил шкатулку на место.

— Вы можете дать ещё какие-нибудь пояснения? — обратился он к Бехтереву. Тот отрицательно покачал головой.

— Значит неудача. И мы возвращаемся на исходные позиции.

— Что вы хотите этим сказать, господин Кромов? — промолвил князь.

— Я хочу сказать, что мы по-прежнему не знаем, где алмаз, и нам с Важиным надо продолжать поиски. А что вы намерены предпринять?

— Я? Даже не знаю. Я так надеялся, что всё разрешилось. Он сказал нам правду или соврал?

— Я не хотел бы отвечать сейчас на этот вопрос.

— Эх! — Князь досадливо махнул рукой, — Гриневский, Уваров прошу пройти со мной, продолжим наши дела. Захар, отведите господина Бехтерева обратно и продолжайте охранять его. Вам нужна от меня какая-нибудь помощь, господин Кромов?

— Нам надо будет по-прежнему иметь доступ к Бехтереву. Его нужно о многом расспросить.

— Пожалуйста. Расспрашивайте, смотрите. Весь дом в вашем распоряжении.

Когда мы вышли обратно, и князь с офицерами прошли в кабинет, а Захар со своим заключенным в соседнюю комнату, Кромов задержал меня в коридоре.

— Так, Важин. Давайте обсудим наше положение.

— Вы уже сказали. Мы вернулись на исходные позиции.

— Да что вы! Я это сказал, чтобы не возбуждать излишнего любопытства у князя и господ офицеров. Мы сделали большой шаг вперёд и, если мы определимся с одним вопросом, то мы знаем, кто похититель.

— Кто?!

— Сначала, давайте определимся с одним очень важным вопросом: верить нам тому, что рассказал Бехтерев или нет? Этот вопрос для нас сейчас самый важный, от него зависят все наши дальнейшие действия. Мы могли бы начать проверять его слова, но нас поджимает время. Можно сказать, из-за того, что времени у нас осталось только до завтрашнего дня, мы просто не имеем права на ошибку. У нас нет возможности отрабатывать ложные версии, мы должны сразу решать, какие факты нам брать в расчёт, а какие отбрасывать и больше к ним не возвращаться. Так вот, сейчас мы с вами на первой такой развилке, и вопрос звучит так: врёт нам Бехтерев или нет? На ответе на этот вопрос и будет базироваться наше дальнейшее расследование. Каково ваше мнение?

— Признаться, не знаю. Позвольте, я присоединюсь к вашему.

— Хорошо. Я наблюдал за ним во все время нашего разговора, и мое мнение такое — Бехтерев сказал нам правду. Я на девяносто девять процентов уверен, что он не разыгрывает перед нами комедию. У меня уже выработалось определенное чутьё, когда человек говорит правду, а когда старается наплести всякие небылицы. Так что примем за факт то, что рассказ Бехтерева — правда.

— И какой из этого следует вывод?

— Первое. Кто-то решил использовать этого не слишком уравновешенного и сообразительного человека для своих целей, а именно, украсть алмаз. Для чего — пока не ясно. Может, чтобы продать его, может, чтобы навредить князю, может быть ещё по каким-то причинам. И второе, и на данный момент для нас главное. Похититель, а точнее один из похитителей, скорее всего, их несколько, взял алмаз из тайника в шкатулке и, видимо, выбросил его в окно, которое вы нашли открытым, своему сообщнику. Примем пока такую рабочую версию.

— И вы сказали, что знаете кто похититель?

— Точнее я знаю, кто взял алмаз из тайника.

— Кто?!

— Князь Вышатов, дворецкий Брюсов, секретарь, четыре офицера: Дормидонтов, Уваров, Олсуфьев, Гриневский; две служанки Дарья и Дуняша, итого девять человек. Вас, мой друг, я, естественно, исключаю из этого списка. Все те, кто, так или иначе, видел, как Бехтерев украл алмаз, и участвовал в его поисках. Больше просто некому. Остальные варианты столь маловероятны, что мы их рассматривать не будем.

Я задумался над словами Кромова.

— Вы считаете, один из них преступник?

— Да. Бехтерев спрятал алмаз в шкатулке около трёх часов назад, десять минут назад мы могли убедиться, что его там нет. За эти три часа только перечисленные мною люди находились в этом крыле дома, значит, похититель — один из них. Можно, конечно, предположить, что некто неизвестный проник в дом в течение этих трёх часов, пробрался в комнату и взял алмаз, но, повторяю, это весьма маловероятная версия. И потом, вспомните про окно. Оно было закрыто до кражи, и кто-то открыл его, судя по всему, именно в тот промежуток времени, когда вами велись поиски, и этот факт опять-таки указывает на перечисленных мною. Поэтому да, я считаю, что один из наших подозреваемых — преступник. А может быть и несколько. Поэтому с этого момента мы должны быть предельно осторожными. С одной стороны нам не следует распространяться о результатах наших действий, с другой стороны тот, кто совершил кражу, не должен догадаться о наших подозрениях. Пока он совершил только кражу, но кто знает, что ещё может быть у него на уме.

— Но, князь? Зачем вы его включили в этот список? Зачем ему красть алмаз самому у себя? Да и потом, я не представляю себе князя Вышатова, достающего алмаз из тайника и выбрасывающего его через окно на улицу своему сообщнику!!! Такое просто не укладывается в моей голове.

— В значительной мере вы правы. Я считаю почти невозможным, чтобы его превосходительство был замешан в этом деле ещё как-нибудь, кроме роли жертвы. Но, поскольку у него была возможность сделать это, я считаю, мы должны оставить его в числе подозреваемых.

— Хорошо, и что нам делать дальше?

— Дальше? — Кромов взял меня под руку и подвёл к окну. — Вспоминайте, друг мой, вспоминайте как можно подробнее все перипетии ваших поисков. Кто где был, кто в какие комнаты заглядывал, и, главное, кто осматривал ту комнату, где был спрятан алмаз, или, наоборот, кто из вас точно не заходил в эту комнату.

Я постарался сосредоточиться и вспомнить все обстоятельства нашей, довольно сумбурной, беготни по дому.

Признаться, это оказалось нелегко, и я никак не мог ухватить момент, который мог бы дать нам какие-нибудь сведения.

— Вспоминайте последовательно Важин, — подсказал мне Кромов. — Вы бросились к двери в коридор, открыли её и… Проговаривайте, что было дальше, а то так, пытаясь вспомнить сразу все, вы не вспомните ничего.