Пророчество - Андрей Кокотюха Страница 22

Шпола предпочел промолчать, но Зарудный и не ждал ответа, во всяком случае честного.

– Не парься, поступали. Я и сам, когда бегал опером, подхалтуривал. Семья же, а при такой зарплате…

Семья Владимира Зарудного состояла из жены и дочери, которая училась в Киеве на журналиста-международника, чем подполковник страшно гордился.

– Хорошо, слушай дальше. В какой-то момент бизнес нашего Коваленко начал «протекать». Это сейчас сплошь и рядом, кризис все-таки, сам понимаешь. Год назад, когда все еще обстояло более-менее благополучно, Коваленко взял в «Слободе» кредит, тридцать тысяч зеленых, – в наше время это серьезные деньги.

– Для меня и сотня – деньги, – ухмыльнулся Шпола.

Зарудный, пропустив это замечание мимо ушей, продолжил:

– Теперь прикинь, в каком положении банки. Предприниматели понабирались кредитов, как паршивые псы блох. Потому как тридцать тысяч для серьезного бизнеса – даже меньше, чем блоха. Но их много – сотни, тысячи, и вот уже счет идет на десятки миллионов. А главное – нет ни возврата, ни выплат процентов. Даже крупные банки в Киеве и Харькове стонут, вводят там временную администрацию или еще какую-то хрень… В общем, балансируют они на грани выживания. Ну так вот, Шпола, управляющий конотопским филиалом банка «Слобода» Павел Никитин предоставил моему доброму приятелю Саше Момоту полную свободу действий в вопросе выбивания долгов. Понимаешь, почему я так издалека зашел?

Теперь Андрей точно знал: уже через пару минут подполковник Зарудный назовет имена нескольких подозреваемых в убийстве, и подозреваемые эти, похоже, окажутся непосредственными подчиненными отставного полковника Момота.

А раз так, бывший нерядовой сотрудник полиции начнет шаг за шагом превращаться как минимум в организатора похищения и убийства Николая Коваленко. Должников и злостных неплательщиков у банка «Слобода» множество, и не исключено, что в ходе расследования нарисуется еще целый ряд криминальных эпизодов. Поэтому сейчас первым делом следовало поднять список нераскрытых убийств местных предпринимателей и выяснить, не были ли они случайно должниками господина Никитина, который натравил на них господина Момота с подручными…

– Заявление она написала? – быстро спросил Андрей.

– К ней выехали, как раз сейчас этим занимаются. Заявление будет. Теперь тебе ясно, почему она так крутила-вертела?

– Боялась?

– Боялась, – согласился Зарудный. – А позвонила почему? Потому что испугалась еще больше, когда вечером, около десяти, в ее дом ввалился мужчина с ухватками бандита… или бывшего мента. Это она так сказала, Шпола, дословно. Наш бывший коллега Саня Момот только таких себе в подручные и набирает: ментов, уволенных за несоответствие, и граждан, в свое время привлекавшихся за мелкие правонарушения. Драки, рэкет, соучастие в разбойных нападениях и прочее.

– Кто же таких берет в банки? У них же система проверки персональных данных!

– Это кассирами и менеджерами не берут. – Сигарета под широкой ладонью Зарудного лопнула, табак и клочки папиросной бумаги рассыпались по столу. – И старшими менеджерами тоже. А вот в управляющие берут. Особенно таких, которые, как наш господин Никитин, привлекались за экономические преступления. Да сегодня, Шпола, вся эта «экономика» и преступлением не считается – такой бизнес везде раскручивается. Но для меня, Андрей, как там тебя по батюшке?..

– Петрович, – подсказал Шпола.

– …это не имеет значения. Мне, Андрей Петрович, сорок четыре, я еще те времена помню, когда валютчики и спекулянты шли под суд и садились! Это сегодня они герои и жертвы режима. Я еще и других героев знаю, самоновейших – жертв преступной власти. При Кучме их притесняли, при Ющенко гнобили, еще время пройдет – новые объявятся. В общем, Шпола, знаю я этих бизнесменов как облупленных. Никитин позволил Момоту таких бойцов в службу безопасности набрать, а тот и рад стараться. Обратно в ментовку им дороги нет, как и дружку твоему закадычному…

– Неудачный пример. Горелый не бандит и никогда им не был.

– Ну да, и не оборотень в погонах. Всего лишь подержал пару мужичков сутки под замком, попрессовал, используя служебное положение, и денежки за это получил. Кстати, о Горелом, перепуганная вдова описала мне вечернего посетителя, и кого-то мне это описание сильно напомнило. Я парням поставил задачу: пусть откатают пальчики в помещении, потерпевшая покажет, за что там брался непрошеный гость. Пропустим через картотеку, установим личность… Или все-таки сам признаешься, что Горелого к Коваленко послал?

– Никуда я его не посылал! – возмутился Шпола.

– Ну да, сам пошел. По собственной инициативе… – Зарудный взял чистый лист бумаги, начал сворачивать кулечек. – А зачем? Потерпевшая говорит, что о какой-то прорицательнице расспрашивал. Но это же бред, верно?

– Бред, – согласился Шпола. – Но чистая правда.

– Ты что имеешь в виду?

– Я не знаю, зачем Сергей к ней пошел. Не знал даже, что он туда собирается. Но вернулся он с очень любопытным результатом – ему стало известно об этой самой прорицательнице. И мы с ним…

– Выбрось это из головы, Андрей Петрович, – проговорил Зарудный, собирая то, что осталось на столе от сигареты, в аккуратный кулечек. – Не было бы у нас информации о долгах Коваленко, может, и взялись бы мы всерьез за эту самую вашу ворожку… или ведьму. А теперь, – скомканный кулечек исчез в могучей ладони, – это всего лишь дело техники. Мы уже никогда не узнаем, зачем на самом деле Коваленко приходил в полицию. Может, ведьма эта – часть какой-то оперативной комбинации Саши Момота, он был мастер на подобные штучки. Обязательно вызовем ее, допросим, но не о ней сейчас речь, будь она неладна. На Коваленко наезжали. На него давили, всячески прессовали. Угрожали ему. А через час после того, как он все-таки решился прийти к нам, хотя так и не подал заявления, Коваленко исчез. Ну а рано утром его труп с дырой в черепе выбросили из машины у калитки его собственного дома. Типичный случай прямого запугивания, разве нет?

Шпола не мог с этим не согласиться.

– Дальше. Почему я говорю тебе все это без свидетелей, Андрей Петрович? – Зарудный через весь кабинет отправил скомканный кулечек в корзину для мусора. – Ты нормальный мужик и все поймешь. На самом деле Саня Момот тоже неплохой мужик. Ты знал его?

– Видел пару раз… – Шпола все еще не понимал, куда клонит начальник.

– Ну а я с ним когда-то… А! – Подполковник неожиданно отмахнулся от накативших воспоминаний. – Есть у меня его координаты. Сам позвоню, попробую договориться. На него самого Никитин давит, иначе долги не выбить. Да и особо не с кем Сане работать, кроме отморозков. Короче, он должен понять: лучше отдать исполнителей, уволив их задним числом. Мы закроем дело, а он свои выводы сделает.

Теперь Зарудный смотрел Шполе прямо в лицо, и опер мгновенно уразумел еще одну вещь: подполковник с капитаном – начальник уголовного розыска с опером «убойного» отдела – обычно подобных разговоров не ведут. И такие вещи согласовывают крайне редко. Потому что опер – человек маленький, ему ставят задачу – он выполняет. Из своих неполных тридцати двух Шпола уже лет десять жевал полицейский хлеб, поэтому знал: о таких делах подполковники договариваются не с капитанами, а как минимум с полковниками… если не с генералами.