Голубая роза - Яна Темиз Страница 22

Красивая и необычная комната. Похожа на свою хозяйку, подумал Кемаль и восхищенно сказал:

– Как у… – он неловко замялся, не зная, как продолжить: «у вас» или «у нее»? – Как здесь хорошо! Очень красивый вид!

– Да, на всех гостей эта комната так действует. Айше могла бы быть неплохим дизайнером. Она долго над своей квартирой колдовала, и получилось хорошо, да?

– Она, наверное, любит голубой цвет? – Кемалю было приятно, что Октай не употреблял местоимения «мы», говоря о квартире.

– Да нет, это случайно вышло. Стены были изначально голубыми, на ремонт тогда не было ни времени, ни средств. Пейзаж – сами видите какой. Потом ей русская соседка привезла эту шаль…

– Какую шаль? – не понял Кемаль.

– Вы тоже подумали, что это картина? – снисходительно усмехнулся Октай, указывая кивком головы на панно на стене. – Это платок. Из России. Шелк и ручная роспись. Айше решила вставить его в раму, потому что смять и носить такую красоту у нее рука не поднялась. А занавески… да вы садитесь, что же мы стоим?

Кемаль и правда все еще стоял в дверях этой голубой гостиной. Чтобы не заставлять хозяина (или он все-таки не хозяин?) повторять приглашение, он вошел и опустился в большое удобное кресло около окна. И продолжал осматривать комнату – теперь уже спокойным взглядом профессионала. Да, гостиная обставлена со вкусом. Мебели немного, только самое необходимое, и мебель недорогая, как, впрочем, и все остальное. Здесь явно проводят немало времени, не имея, скорее всего, еще одной комнаты, где проводят время, когда нет гостей. Кемаль часто видел шикарные гостиные, где все было по последней моде, стоило бешеных денег и где не хватало одного – души. Здесь она была.

– А занавески и скатерть сделала жена ее брата, она мастер на все руки, – продолжал развлекать гостя Октай, открывая одновременно дверцу маленького бара. – Выпьете что-нибудь или скажете, что вы на работе?

– Скажу. Но если вы предложите чай или кофе, то не откажусь, – улыбнулся Кемаль. – Если вас не затруднит, – добавил он со смутной надеждой, что Октая затруднит приготовить кофе в чужой квартире.

– Вовсе не затруднит, – рассеял его надежды Октай, – сейчас поставлю чайник, а там и хозяйка, наверное, придет.

Он вышел на кухню, и Кемаль немного расслабился: не надо следить за лицом. Прямо перед ним на низком сервировочном столике стояли голубые розы. Взглянув на них, Кемаль почувствовал, что не может отвести глаз. Искусственных цветов везде полно – в любой гостиной, в каждом офисе и магазине, и он никогда не видел в них ничего привлекательного. Правда, в последние годы появились букеты – настоящие произведения искусства, сделанные в основном в Китае или Гонконге, красивее настоящих.

Не так давно Кемалю пришлось принять участие в одном расследовании, центр которого оказался как раз в магазине, торгующем искусственными растениями и цветами. На какие только букеты и икэбаны он там не насмотрелся! Потом коллеги постоянно обращались к нему за советом, если собирались сделать подарок жене или невесте. Хорошая память Кемаля была всем известна, и он с легкостью профессионального флориста сообщал, какие оттенки гвоздик и роз сейчас в моде, какой дизайн букета считается устаревшим, какие цветы больше подойдут юной девушке, а какие пожилой даме, сколько должен стоить цветок с имитацией капелек росы и сколько без них.

Короче говоря, он был уверен, что в искусственных цветах он разбирался. Видел он и синие розы – густо-синие, ярко-синие, неприятно выделявшиеся на фоне ядовито-зеленых листьев. Он тогда спросил продавщицу: «Неужели и их покупают? Они же совершенно неестественные и некрасивые!» – «При мне ни разу не купили, – ответила она, – но мы должны иметь товар на любой вкус. И на извращенный тоже. Может, они рассчитаны на дальтоников?»

Они посмеялись, и он думал, что забыл про эти синие розы. Но вот перед ним снова нечто подобное – правда, очень красивые, нежного, почти белого по краям лепестков цвета, с капельками росы, среди неяркой, пастельной зелени листьев… Разве скажешь, что это плод извращенного вкуса?

В комнату вернулся Октай.

– Любуетесь на розы? – насмешливо, как показалось Кемалю, спросил он.

– Да, думаю, откуда такие могли взяться: насколько мне известно, из Кореи и Гонконга подобные не экспортируются. Они не так прокрашены.

– О, – удивленно приподнял бровь Октай, – вы, оказывается, эксперт по розам? Или вы вообще универсал, вроде Шерлока Холмса или этого, как его… Пуаро, да? Я начинаю вас бояться, вы видите насквозь!

– А вам есть что скрывать? Скелеты в шкафу? – Кемаль с удовольствием перешел на более легкий, доброжелательный тон.

– Я раскрою вам страшную тайну голубых роз, – продолжал свою игру Октай. – Они покрашены вручную. Изначально они были белые.

– Да что вы? – искренне удивился Кемаль. – Как будто художник красил, причем одаренный.

– Должен вас разочаровать. Красила обычная домохозяйка школьной кисточкой своего сына. Правда, она, как я вам уже говорил, на все руки мастер, почти художница. И когда Айше зациклилась на голубых розах, то Эмель для нее сделала эти занавески, и скатерть, и букет. Видите? – Октай зацепил двумя пальцами длинную часть тонких штор и, приподняв, продемонстрировал гостю рисунок на ткани. – Это называется батик – такая техника окраски шелка. Здесь тоже есть розы. И на скатерти.

Скатерть на круглом обеденном столе была из ручного кружева, и среди белых узоров то тут, то там были вывязаны розы из голубых ниток.

– А откуда у госпожи Айше такая любовь к голубым розам? – осторожно спросил Кемаль, чувствуя, что он лезет не в свое дело – точнее, в душу интересующей его женщины без ее ведома. Но, как сыщик, он не мог не пользоваться всеми способами добычи информации. Конечно, голубые розы никакого отношения к убийству не имеют. Равно как и голубые глаза их владелицы. Не за это государство платит ему деньги, не за такую информацию. Но кто бы устоял перед соблазном задать вопрос?

– А у госпожи Айше насчет этих роз целая концепция. Я бы сказал идея-фикс, – Октай интригующе замолк на самом интересном месте, словно поощрял собеседника к дальнейшим расспросам.

– Какая же может быть концепция насчет роз? Не расскажете?..

– С удовольствием расскажу – пока Айше не пришла. А то мадам у нас анархистка и феминистка, и любое обсуждение своей персоны воспринимает как покушение на свободу собственной личности.

– Перестаньте сплетничать! Я уже пришла! – крикнула из прихожей Айше.

– Извини, дорогая! Но я не сказал ничего, чего не мог бы повторить при тебе, – весело ответил Октай.

Кемаль с интересом слушал эти пререкания.

Он-то слышал и поворот ключа, и легкий звук открывающейся двери, но решил остаться простым наблюдателем.

– Здравствуйте, господин Кемаль! Вы давно меня ждете? Извините, – заговорила появившаяся на пороге гостиной Айше. Она была не в том костюме, в котором он видел ее днем, казалась немного усталой и вообще была не такая, какой он представлял ее себе. Лучше. – О чем это вам собирались без меня рассказывать?