Бюро гадких услуг - Маргарита Южина Страница 22

Из детской выглянула Лидочка:

– Паша, не забывайся. Чего ты так кричишь, это же твоя мама! – и снова нырнула за дверь.

– Я не забываюсь! Я просто не могу забыться! Мне начальник мой не позволяет! И вот, пожалуйста, полюбуйся…

– Кому ты кричишь? – удивилась Василиса Олеговна.– Лида уже ушла.

– Нет, вы только полюбуйтесь – у нее опять неприятности! – не слышал слов матери Павел и распалялся все больше.

Беседовать в таком тоне Василиса не собиралась. Она обиделась. Никогда еще сын не позволял себе с матерью таких вольностей. И из-за чего он разошелся? Ну да, она звонила ему на работу… частенько… Был момент, когда им с Люсей даже удалось участвовать в одном серьезном деле. Но так ведь они какую помощь оказали! Ничего, они с Люсей и сами справятся, им не привыкать. Если разобраться, то у них случались в жизни и более опасные моменты, из которых без Пашиной помощи как-то выкручивались. И все же обидно – вот ведь какой у нее сын, безразличный к заботам матери, вырос!

– Успокоишься, приходи, – величаво заявила Василиса Олеговна, выбралась из кресла и поплыла к выходу.

По всем правилам, описанным в многочисленных книгах, сын немедленно должен был кинуться на шею матери с раскаянием. Но Пашке книги читать некогда было, и Василиса, вздыхая, гордо удалилась, не дождавшись сыновьего раскаяния.

В горькой задумчивости добралась она до дома. Возле подъезда сидела незнакомая худая тетка с клетчатой китайской сумкой, которая, завидев Василису, спешно вскочила, будто ее и дожидалась.

– Матушка, помоги!

Василиса скривилась. Уж кому-кому, а этой старушенции она в матушки никак не годится.

– Помоги, мне в аптеку надо, а у меня этот баул, боюсь, не дотащусь или опоздаю. Ты уж посиди, голубушка, покарауль, я мигом, туда и обратно, – протараторила тетка и унеслась, шлепая грязными подошвами.

Василиса присела на скамейку и задумалась. И что же им теперь с Люсей делать? Как себя обезопасить? Проще всего, конечно, сидеть дома и не высовывать носа на улицу, но этот вариант отметался сразу. Во-первых, сколько так сидеть? Никто ведь к ним не придет и не скажет: «Все, вы свободны, можете гулять где угодно и сколько угодно». Во-вторых, через месяц, ну, может, чуть позже, у Ольги свадьба, а к ней надо готовиться, в-третьих, у них с Люсей щенок. Да и потом, есть ведь еще разные в-пятых и в-седьмых. Так что сидеть дома – не выход.

– Вот она! А ну-ка! – К Василисе вдруг подскочила растрепанная соседка из второго подъезда. С ней рядом толкалась еще одна тетка. Женщина рванула клетчатую сумку и стала вытягивать из нее влажную простынь, наволочки с заплаткой, розовые дамские трусы и полинявшую сорочку.

– Что вы делаете?! – возмутилась Василиса, вырывая из ее рук и запихивая белье обратно в сумку. – Совсем совести нет, по чужим сумкам лазают!

– Катя! Нет, ты глянь! Уперла мое белье с веревки, в свою торбу запихала и еще меня совестит… Ах ты ж, паскуда! А ведь вроде почтенная бабка… Отдай, говорю! – вцепилась растрепанная соседка в сумку.

Василиса встала за доверенную ей поклажу горой.

– Да что ж такое? Ну что за люди, даже присесть нельзя – сумки с руками рвут! – Она отрывала цепкие пальцы соседки от ручек сумки, отбрыкивалась и даже отпихивала соперницу ногой.

Бабища-соседка уступала Василисе в росте, зато брала шириной. Она сперва тащила сумку двумя руками, потом ухватилась одной, а второй исхитрилась вцепиться Василисе в волосы. За это получила от той два раза под зад, но рук не разжала. К борьбе подключилась вторая тетка, вторую звали Катей. Физического проку от нее было мало, поэтому она выла сиреной, призывая прохожих к сочувствию.

– Ой! Лю-у-ди-и добрыя-а-а! Это чаво ж деится-а! Ужо на рейтузы зарются-а! На наволочку с заплатой! И хде ж тая милиция-а?!

Кто-то ей посочувствовал и милицию вызвал. Та, как и полагается, не появилась. Тогда жильцы стали бороться с хулиганством самостоятельно – бабушка со второго этажа, например, вылила на головы драчуньям тазик холодной воды. К ней присоединился сосед с пятого этажа и помог ведром ледяной влаги. После этого он пригляделся и возмущенно скомандовал:

– Отставить! Мы поливаем нашу Василису Олеговну. Она у нас в подъезде живет.

Поливали, конечно, все троих женщин, сгрудившихся вокруг сумки, потому что те уже сцепились, точно сиамские близнецы, но публика теперь была на стороне Василисы.

– Василиса Олеговна, ты ее за лохмы хватай! Нечего на наших соседок кидаться! – кричали из окон, а понабежавшая откуда-то ребятня так просто скандировала, как на стадионе: – Ва… си… ли… са!

В конце концов на крик выскочила Люся и заорала, точно паровоз:

– Слу-у-шай сюда! Василиса, немедленно отдай тряпье! Отдай, говорю… А вы заберите свое белье, большое вам спасибо. Это была проверка бдительности у граждан. Всем спасибо!

Люся рявкала так убедительно, что ее заслушалась даже мокрая Василиса. А соседка, державшая ее за волосы, и вовсе скрючилась в подобии реверанса. Но едва ее пальцы ослабли, как Люся рванула подругу за руку и, не дав опомниться, поволокла домой.

– Все, Вася, завтра идем покупать тебе нижнее белье, – объявила она ей, едва за ними захлопнулась дверь квартиры. – Не дело это. Что ж ты на чужое-то вдруг позарилась?

Растерянная Василиса прошла в ванную. Выглядела она неважно – с одежды мутными ручейками стекала вода, шея была изрядно поцарапана, на скуле краснела ссадина, а самым обидным было то, что противной бабе все ж таки удалось вырвать из прически Василисы солидный клок. А волосы Василиса берегла, чуть ли не каждый пересчитывала. Да только много ли их там считать! У нее и смолоду сквозь локоны череп проступал, а теперь-то и подавно. А тут еще эта!..

Руки Василисы Олеговны тряслись от негодования.

– Люся, ты послушай! Думаешь, мне эти заплаты нужны были? – Появилась она на кухне, где Люся пекла блины. – Я даже не знала, что в сумке лежит!

– Тем более, чего тогда вцепилась?

– Понимаешь, – попыталась спокойно объяснить подруга. – Меня женщина попросила: посиди, мол, покарауль, а я сбегаю в аптеку, а то с этой торбой тяжело, вдруг не успею. И только она ушла, как эта бабища налетела. Понятное дело – я стала защищать чужую сумку.

– А она что?

– Она? Она меня оскорбляла.

– Нет, я имею в виду ту, которая побежала в аптеку?

– Так она еще не знает, что у нее сумку стащили. Думает – я до сих пор сижу, караулю, – вздохнув, проговорила Василиса и затолкнула в рот блин.

Люся покачала головой:

– Ты, Вася, на время посмотри.

– Пять часов скоро. Ну и что?

– Допустим, приблизительно час ты воевала, так?

– Нет, меньше. Если бы час, та идиотка меня бы лысой оставила.

Люся, забыв про блины, уселась напротив подруги.