Дама разбитого сердца - Наталья Александрова Страница 22

– Что с вами? – спросил чуткий Вася.

– Ах, я вспомнила, что отпустила шофера с машиной, – тихо сказала Лола, – он приедет только к окончанию спектакля.

– Так это же замечательно! – бурно обрадовался Василий. – Поедем на моей машине.

И хотя Лола знала, что радость его фальшива, ей стало легче на душе. Они свернули в сторону, и Лола с необъяснимым злорадством подумала, что Ленька не заметил ее ухода из театра, так что потом, после окончания второго отделения, он сильно обеспокоится, куда это она подевалась, да еще в чужих бриллиантах. То есть, конечно, не совсем бриллиантах, но ведь их же все равно нужно вернуть. Так ему и надо!

Василий ездил теперь не на синем «Фольксвагене», принадлежавшем легкомысленному профессору Россомахину, а на вполне приличном темно-зеленом «Ниссане». Лола готова была поклясться, что эту машину прохиндей Вася тоже у кого-то позаимствовал на время, причем владелец машины и знать об этом не знает. На всякий случай Лола сделала вид, что внимательно приглядывается к машине и даже немного пошевелила губами, якобы запоминая номер. Ей показалось, что Василий чуть усмехнулся, но, отпирая машину, он поглядел на Лолу снизу вверх таким проникновенным взглядом, каким кот Аскольд смотрел лишь изредка. Этим особенным взглядом Аскольд давал понять хозяевам, что он, конечно, в курсе того, что время завтрака давно прошло, а время обеда еще не наступило, но не будут ли дорогие хозяева столь любезны, чтобы положить ему в мисочку дополнительную порцию чего-нибудь вкусного просто так, из хорошего отношения к животному. На Маркиза такой взгляд кота действовал безотказно, Лоле же удавалось иногда избежать гипнотического воздействия.

В случае с Василием это оказалось очень трудно, потому что на Лолу снова и весьма ощутимо повеяло теплым ласковым ветром семейного счастья. Привиделась ей светлая, уютная кухня, где на окнах – кружевные занавески, а на стене красиво вывешены разноцветные прихваточки и полотенчики. На другой стене висят блестящие поварешки и целое семейство тефлоновых сковородок. А на самом почетном месте у стола сидит Василий в малиновом халате и пьет чай из большой кружки с ярким петухом на боку. Там даже есть еще надпись, что-то типа «Пей кофе-чай и пятерки получай!». На столе перед Васей стоит большое блюдо булочек с корицей, только что испеченных Лолой. Она выбирает самую поджаристую и подает мужу, отщипнув ненароком кусочек, а он, заметив это, шутливо бьет ее по рукам, и оба они смеются.

На шум прибегает на кухню краснощекий полненький мальчишка, как две капли воды похожий на Васю, хватает на бегу плюшку и уносится прочь, забыв на стуле клетку с хомяком…

Тут Лола подумала, что хомяк – это уже перебор. Она ни за что не потерпит в доме всяких хомяков и морских свинок. Им дай волю, они еще крыс и мышей приволокут! И что с того, что они белые? Крысы, они и есть крысы, Лола их ужасно боится.

– О чем вы задумались? – услышала она вкрадчивый голос Василия совсем рядом.

Оказывается, они давно уже едут в машине, и музыка играет что-то медленное и приятное.

– Куда мы едем? – спросила Лола.

– В тихое место, – загадочно ответил Василий, и Лола слегка забеспокоилась.

Не везет ли он ее куда-нибудь в уединенный уголок парка, где по темному зимнему времени нет ни души, и не собирается ли там под шумок снять с нее шубу? Судя по рассказам подлеца Леньки, Вася – большой специалист по дорогим шубам. Убить он Лолу, конечно, не убьет, но шубу снимет запросто. А шуба эта дорога Лоле как память, поскольку подарена в свое время Лолиной последней большой любовью – банкиром Ангеловым. И хоть Лола может купить себе хоть двадцать шуб, именно эта ей отчего-то очень нравится, так что дарить ее за здорово живешь какому-то брачному аферисту Лола не хочет.

Она беспокойно завертела головой и обнаружила, что они находятся в центре. «Тихое место» оказалось большим полутемным кафе под названием «Селена». Там действительно было тихо и мало народа. Подавали очень дорогой кофе и еще более дорогой чай, а также пирожные и всевозможные десерты. Лола хотела было заказать зеленый чай с лепестками жасмина, но вовремя сообразила, что она сейчас в образе недалекой полноватой девицы, которая должна очень любить сладкое. Лола искусственно оживилась при виде меню и заказала три кремовых пирожных и десерт с фруктами и взбитыми сливками.

В кафе пришлось раздеться, но Лола коршуном набросилась на номерок и успела ухватить его раньше Василия. За столом она решила сменить тактику. Следовало заинтересовать Василия настолько, чтобы он понял, что может получить от дочки богатого папочки Сигильдеева гораздо больше, чем просто шуба, и оставил наконец шубу в покое, а то Лола совсем извелась. Существовал еще бриллиантовый гарнитур, то есть Лола надеялась, что Василий не настолько разбирается в бриллиантах, чтобы навскидку определить подделку. Что если Василий возжелает немедленно заполучить поддельные бриллианты? Но не будет же он вырывать серьги из ушей силой? Нет, этот профессиональный обольститель обволакивает женщин своим обаянием, и они сами готовы отдать ему все, что у них есть.

Лола выпила кофе, съела пирожное и пригорюнилась.

– Что вы так печальны, Лолиточка? – участливо спросил Вася, наклоняясь к ней низко-низко.

Пахло от него чем-то домашним и удивительно уютным, и Лола воочию увидела перед собой большой и удобный диван в гостиной, а на диване – Василия в теплой домашней куртке и шлепанцах. Он читает газету, а Лола наблюдает за ним исподтишка. Вот на первой странице ему что-то не понравилось, и лоб пересекла маленькая морщинка. Он перевернул страницу и заинтересовался, смешно наклонил голову набок, чтобы рассмотреть чью-то фотографию. На последней странице он посмеялся немножко над анекдотом и снова нахмурился, читая про погоду. Вот он отложил газету и прилег на диван, глядя в потолок рассеянным взором. И вот уже глаза его закрыты, и он мерно похрапывает. А Лола тут как тут, она мигом накрывает мужа теплым клетчатым пледом и шикает на детей, вбегающих в комнату, – папа устал, папе нужно отдохнуть…

Лола так резко встряхнула головой, что чуть не расплескала кофе.

– Ах, Вася! – воскликнула она, решив, что пора, пожалуй, приступить к работе. – Вы просто не представляете, как я несчастна! Несчастна и одинока! Не поймите меня превратно, не подумайте, что я жалуюсь, то есть в моем положении жаловаться, конечно, не пристало. Просто у вас такое открытое, располагающее лицо, мне кажется, что вы должны меня понять… Папа, конечно, ничего для меня не жалеет, я его любимая дочка. Но он вызвал меня совсем недавно, мы с мамой жили раньше в Кудыльме…

Лола с налету выговорила трудное, неблагозвучное название и осталась собой очень довольна.

– И вот я здесь – ни подруг, ни знакомых. Нет, конечно, папа водит меня на всякие деловые приемы и презентации… Но у него бизнес, и он не может уделять мне много времени. А так хочется иметь рядом доброго, внимательного и понимающего человека…

Лола неслась во весь опор, успешно преодолевая подводные течения нежелательных отклонений беседы от основного направления и с размаху проскакивая пороги Васиного недоверия. То есть он делал вид, что внимательно слушает, но в глазах его Лола успела прочитать мимолетную мысль о том, что если бы он был на месте ее богатого папочки, то ни за что бы не привез из захолустной Кудыльмы такую дуру-дочку.