Мой личный сорт Бонда - Юлия Николаева Страница 22

– Придет время, и все откроется, – сказал он своим обычным голосом.

– Кто ты? – Не выдержала я, он, словно спохватившись, легонько шлепнул пальцами, держащими сигарету, по лбу.

– Я не представился. Меня зовут Александр Ветров. Друзья называют меня Саша или Ветер. Ты можешь выбрать любой вариант.

– И это все? – Поинтересовалась я, так как он замолк.

– Что тебе еще надо?

– Откуда ты взялся? Чем занимаешься? Откуда у тебя деньги?

– Я же ограбил банк, – вроде как напомнил он, и я рассердилась.

– Но деньги у тебя были и до этого. Чтобы купить и содержать такой дом, нужно немало.

– Сейчас не то время, чтобы рассказывать истории из жизни.

– А оно вообще настанет, это время? – Хмыкнула я.

– Непременно, Ирэн.

Я только глаза вылупила.

– Как ты меня назвал?

– Ирэн. Ты имеешь что-то против?

– Я просто не знаю, что на это сказать, – выдала я.

– Тогда скажи, как ты смотришь на обед? Ты успокоишься, и…

– Я не смогу успокоиться, пока ты рядом, – категорично заявила я, – извини, конечно, но ты очень странный персонаж, и я не понимаю, чего от тебя ждать.

– Ты должна научиться доверять мне.

– Доверять тебе? С какой стати?

– По крайней мере, с той, что ты, кажется, ждешь от меня помощи.

Это было правдой, и я опять замолчала, не сводя с него глаз. Странным образом, я не чувствовала никакого страха, мысль, что он может доставить мне неприятности или сделать больно, просто не приходила в голову. Но при этом было какое-то странное чувство беззащитности.

– Это оттого, что ты шагнула за пределы своего привычного я, – услышала я его голос и снова удивилась тому, как ловко он читает мои мысли.

«Что, читает мысли»? – Промелькнуло в голове, и я уставилась на него, словно пытаясь увидеть насквозь. Он рассказывает истории о прошлых жизнях, и я чувствую что-то непонятное, он читает мои мысли, он всегда рядом со мной, кажется, он ничего не боится. Кто он? Разве обычный человек может быть таким? Может залезть в голову к другому, и…

– Человек может все, – не дал он закончить мыслям в моей голове, и я снова вздрогнула, уставившись на него. – Просто он боится это признать. Ведь все – это не только радость и счастье. Это еще страх, боль, потери. Люди не хотят принимать жизнь такой, какая она есть. Всю свою историю человечество кричит о научных и технических открытиях, на основе которых модернизируется общество. Но в конечном итоге, давай взглянем правде в глаза, – он снова перегнулся через столик, – все, что сделали люди, нужно было только ради их собственной безопасности и комфорта, – и снова откинулся в кресле, – автомобили? Прекрасно. Маленькая коробочка, которая укроет от непогоды, доставит куда угодно, и при этом не нужно контактировать с людьми. Можно закрыться в ней и ехать, ехать, ехать в свое полное комфорта будущее. Люди сделали все, что могли, чтобы обезопаситься: они создали бетонные коробки с металлическими дверями, за которыми можно спрятаться. Они сделали пребывание в этих коробках комфортным: там есть все, чтобы не просто выжить, а чтобы жить с удовольствием. Человечество заменило жизнь набором удовольствий: магазины, кино, клубы, и так до бесконечности. – Воодушевившись, он вскочил и теперь ходил по комнате, умудряясь не задевать углы. Он обошел мое кресло и наклонился ко мне сзади, опершись руками на спинку кресла. Я чувствовала его дыхание на своей шее. – Нас сумели убедить, Ирэн, что в этом состоит жизнь, что мы должны стремиться к накоплению вещей. Подменили все ценности, чтобы нами было легче управлять. Чтобы мы перестали жить по-настоящему. Потому что когда человек живет по-настоящему, Ирэн, он свободен. И вот главный вопрос, – он на мгновенье замер, и я, сглотнув, повернула к нему голову. Наши взгляды встретились. – Ты, Ирэн, лично ты хочешь быть свободной?

Наступила тишина. Мы смотрели друг на друга, его лицо было так близко, что, когда я кивнула, то слегка задела его кончиком носа. Быстро отстранившись, он вернулся к своему креслу, но не стал садиться, закурил сигарету и задумчиво уставился в окно.

– Я не предлагаю тебе свободу, Ирэн, – сказал, наконец, – я предлагаю тебе выбор. – И повернулся ко мне. – Ты сама делаешь его. – Тут он вдруг принюхался и широко улыбнулся. – Кажется, обед готов.

Александр Ветров, или Саша Ветер, как он предложил называть его, сидел напротив меня за большим изысканно накрытым столом и поедал запеченное мясо с морковью и горошком. Вид он имел самый что ни на есть благоденствующий, так что если бы пять минут назад я собственными ушами не слышала, как он толкает речи, то ни за что не поверила бы, что этот мужчина, напоминающий подростка, в замызганной одежде и с растрепанными волосами, тот же самый человек. Инна Сергеевна, как он предложил мне называть живущую с ним женщину, сидела на другом конце стола, положив руки на столешницу и наблюдая за Сашей. Он молча поглощал свой обед, и тишина его вовсе не напрягала. Когда с едой было покончено, Инна Сергеевна поставила перед нами чай и бисквитный торт с заварным кремом, желе и взбитыми сливками. Я даже не сомневалась, что он тоже ее творение. Надо признать, Саша Ветер оказался прав: готовила она прекрасно.

– Хоть бы переоделся к столу, – сделала укор женщина.

– Не было времени, – безмятежно ответил он, приступая к десерту.

– Как обычно.

После чая мы вернулись в кабинет, и Саша снова закурил, устроившись в кресле. Посмотрев на него, я хмыкнула.

– Инна Сергеевна права, ты выглядишь совершенно неподобающе для этого дома.

– Да ладно, рубашка сухая и почти не пахнет, – ответил он, и я рассмеялась, не удержавшись. – Что ж, думаю, теперь можно поговорить о делах. Что мы имеем? Как я понимаю, у ребят из банка появилось подозрение, что это ты убила Хмелева?

– Откуда ты все знаешь?

– Это моя работа. Так что?

– Они склонны думать, что убийца не я, но не исключают, что следствие может удовлетвориться данной версией.

Ветер немного подумал, я заметила, как изменилось его настроение, и сам он словно бы стал другим.

– Тебе следует быть внимательной и осторожной, – сказал мне, – смотри по сторонам, много не болтай, будь благожелательна с ребятами из органов и банка. Главное, старайся ничем себя не компрометировать.

– Я уже скомпрометировала себя тем, что улизнула тайком из квартиры и где-то пропадаю весь день. Неизменно возникнут вопросы.

– Тебя никто не видел, в твою квартиру никто не поднимался с того момента, как ты ушла, так что предполагается, что ты все еще дома.

– Откуда ты знаешь? – Уставилась я на него.

– Мои люди тоже присматривают за твоей квартирой. Они видели, как ты садилась в маршрутку и ручаются за то, что кроме них тебя больше никто не засек.