Особый талант - Сергей Куприянов Страница 22

— В чем?

— Теперь уже трудно сказать определенно. Мне эта его полезность как корове пятая нога. Какие-то знакомства, кажется. Контракты. Что-то в этом роде.

— А как вы с ним познакомились?

— Это я уже плохо помню. Кто-то познакомил, наверное.

На самом деле Большаков хорошо помнил момент их знакомства. Аслан подкараулил его прямо на улице, у дверей офиса. Едва охранник вылез из «мерседеса», как к нему подскочили двое. Один упер ему ствол укороченного «калаша» в спину, а другой просунул такой же в салон, направив его на Большакова. Через несколько секунд появился Аслан и попросил пригласить его в офис «для знакомства». Ситуация была пиковая, и отказаться не было никакой возможности. Аслан всегда старался действовать быстро и решительно. Может, характер такой, а может, играл роль крутого парня с гор, которому все нипочем. Вот и доигрался. Смерть — она всех уравнивает.

— Ну ладно, оставим пока это. А дальше как развивались ваши отношения?

— Наши отношения… — усмехнулся Большаков. — Лучше бы они никак не развивались. Он оказался… Как бы это помягче сказать? Большой сволочью.

— Мягче некуда, — усмехнулся в ответ капитан, оценив шутку.

— Когда он понял, что на кривой козе меня не объедешь, попытался втянуть меня в крайне сомнительную сделку с поставкой нефти в Чечню. Я отказался.

Такой эпизод действительно был. Аслан предложил часть его доли передать натурой. Отговорить его стоило большого труда. В противном случае нефть наверняка пропала бы бесследно, и вину за это Аслан возложил бы на него. Да и вообще условия были идиотские. Как и предложенная цена.

— Разумно.

— Надеюсь, — кивком поблагодарил Большаков.

Вошла секретарша с подносом, поставила перед ними чашечки, исходящий ароматным парком кофейник, сахарницу и вазочку с крохотными печеньями «Датская водяная мельница».

— Угощайтесь.

— Благодарю. И как дальше развивались ваши отношения?

— Да скажу честно, без большого энтузиазма. По крайней мере с моей стороны.

— Другими словами, если я правильно вас понял, Аслан пытался на вас давить?

— Я бы сказал иначе. Хотел от меня денег.

— И успешно хотел? — с чуть заметной иронией спросил Горохов.

— Хотел-то, может, и успешно. Только вот получалось у него не очень. Но все же, признаюсь, иногда ему удавалось меня раздоить. Но вспоминать об этом, поверьте, неприятно. Могу только сказать, что от контактов с ним я научился уклоняться. Удовольствия мне они не доставляли.

— Могу себе представить. Вы меня заранее извините, но я вынужден задать вам еще один вопрос. Вашего брата похитили. А потом убили. — Большаков остановившимся взглядом смотрел на фээсбэшника и молчал. Просто смотрел. В упор. — Я еще раз прошу меня простить за напоминание. Но я вынужден задать этот вопрос.

Большаков встал, подошел к шкафу, достал из него бутылку коньяка, плеснул себе в рюмку и медленно выцедил, пропуская крепкий напиток сквозь стиснутые зубы. Горохов смотрел на его окаменевший профиль.

— Может быть, мы потом продолжим наш разговор? — спросил он.

— Нет. Договорим сейчас, — отказался Большаков, налил еще и вернулся на свое место с полной рюмкой. — Вам не предлагаю — вы при исполнении.

— Конечно. Мы располагаем сведениями, что к этому похищению причастен Бараев.

— Ну и что теперь? — зло прищурился Большаков. Он больше не играл. Почти не играл. Напоминание о брате больно его резануло. И он предвидел следующий вопрос капитана. А не отомстил ли ты, любезный, за смерть родственника?

— Мы полагаем, что вы можете помочь нам прояснить картину.

— Прояснить? С удовольствием проясняю. Сразу после того как мне стало известно о похищении, я обратился во всевозможные инстанции. В том числе и к вам. Но вышел пшик. Полный и самый настоящий. Вы ничего не сделали, а Ваське отрезали голову. Хотите посмотреть фотографии? Я вам покажу. Только они у меня не здесь. Дома. Поехали? Или вы уже видели?

— Успокойтесь…

— Ладно. Как скажете. Успокоюсь. — Большаков выпил коньяк, поморщился и запил остывшим кофе. — Вот, уже успокоился. Да, я подозревал, что тут могло не обойтись без Аслана. Но и вы это тоже подозревали. И, узнав о его смерти, я ничуточки не пожалел. Ни на грамм, — Большаков показал кончик пальца. — Скажу больше. Я было грешным делом подумал, что это ваших рук дело. Как говорится, не мытьем, так катаньем. Теперь вижу, что нет. И даже больше того. Вы пытаетесь найти того или тех, кто организовал и провел эту акцию. По своим каналам я навел справки и должен сказать: я снимаю перед этими людьми шляпу. И теперь, после того как вы мне подтвердили, что к смерти Васьки приложил руку Аслан…

— Я этого не утверждал!

— Утверждали. Хотя форма подачи информации в данном случае не важна. Так вот, теперь я вообще забыл все, что связано с этим типом. Кроме того, что вы мне сказали о его участии в судьбе моего брата.

— Послушайте, вы меня совершенно неправильно поняли. Я не собирался обвинять вас хоть в чем-то. Неужели вы думаете, что, будь это так, я пришел бы к вам? Конечно нет!

— Тогда зачем?

— Вообще-то это закрытая информация…

— Я не настаиваю.

— Понимаю. Но я вам вот что скажу. У нас есть данные, что Аслан Бараев участвовал в финансировании чеченских бандформирований. И мы полагаем, что, как человек, тесно с ним контактировавший долгое время, вы могли бы нам в этом помочь.

— Помочь? Я? Который тесно и долгое время?

— Но вы же с ним общались?

— Про это я вам уже все объяснил.

— Послушайте, Иван Николаевич, — сказал Горохов, и Большаков обратил внимание, что за все время разговора тот впервые назвал его по имени и отчеству. — Я обращаюсь к вам как к человеку… Как к гражданину своей страны, который пострадал от бандитов. Нет Бараева — есть другие. Они могут причинить такой же, а то и еще больший вред, если хотите, зло другим людям. И я просто прошу вас: помогите, если можете. Я знаю, что это в ваших силах.

— Да ничего вы не знаете, — устало махнул рукой Большаков.

— По крайней мере, нам не хотелось бы тратить время и силы — ваши и наши — на выяснение того, что именно вы знаете.

— Хорошо. Я посмотрю, чем именно я могу вам помочь. Я наведу справки.

— Именно этого мы от вас и хотим.

— Только я хочу вас честно предупредить. — Большаков в упор посмотрел на капитана. — Если я только заподозрю, что информация, которая может попасть мне в руки, хоть как-то повредит тем, кто пусть невольно, но отомстил за моего брата, я откажусь от ее получения.

— Я вас понимаю, но тем самым вы покроете преступников.

— В самом деле? А я что же — обязан проводить расследование? Мне казалось, что это прерогатива других организаций. Но даже если вы правы, в чем я сильно сомневаюсь, я пойду на это. Интересно, как бы вы поступили на моем месте?