Пропавшая без следа - Карл Вадасфи Страница 22

Прошло, вероятно, часа два с тех пор, как она ушла. Еще два часа, которые прибавились к дню, который прошел с момента исчезновения Дженни. Лишние два часа, несомненно, на руку тому, кто похитил ее, чтобы увезти еще дальше отсюда, от нас, от спасения.

Я знаю правду. Я понимаю, что они упустили время и скоро, когда вернется детектив Нельсен, все здесь тоже об этом узнают. Все, наконец, поверят мне, признают, что были не правы, поймут, что Дженни – реально существующий человек.

Я хочу доверять детективу Нельсен, но не могу, пока еще не могу. Только не после того, как со мной поступили все те полицейские, с которыми мне довелось иметь дело за последнее время. Однако, когда мы познакомились, Нельсен, похоже, восприняла меня всерьез, выслушав мой рассказ. И я очень это ценю и непременно скажу ей об этом. Мне просто необходимо воспользоваться шансом и снова поговорить с ней, выяснить, что ей удалось разузнать, поделиться мыслями о том, что необходимо сделать, чтобы найти Дженни.

Газеты принесли почти сразу после того, как детектив Нельсен ушла от меня, и я внимательно прочитал каждую статью, обводя фломастером те, которые, на мой взгляд, представляли особый интерес; полицейский, который принес газеты, снабдил меня этим фломастером. В прочитанных мной статьях был особый мир, о котором я ничего не желал знать. Вчера найден один труп, и еще восемь трупов за последние три недели. Еще одна пропавшая женщина до сих пор не была найдена и предположительно мертва. Их имена ни о чем мне не говорили, но я ничего не мог с собой поделать, связывая их с Дженни Майклз, хотя это и причиняло мне невыносимую боль. Сара Элсон, Рэйчел Прайс, Сюзанна Филд, Стеф Ричардсон, Аннабел, Хоар, Бекки Китченер и Люси Митчелл. От каждой прочитанной строчки мое сердце начинает бешено колотиться, словно я узнаю о том, что могло сейчас происходить с Дженни.

Перечитав еще раз каждую статью, я понял, что мне ничего не остается, как ждать и готовиться к тому, что сообщит детектив Нельсен. Я пытался хоть немного поспать, но, как ни старался, мои глаза упорно не хотели закрываться, и я просто неподвижно сидел, прислонившись к холодной стене.

Меня окружают четыре неярких скучных стены, и я сижу на топчане. Здесь нет одеяла, только неудобная подушка, от которой никакого толку для моей спины. И окон здесь тоже нет, лишь серая дверь прямо напротив топчана. Слева от меня остается немного места, приблизительно метра полтора, чтобы можно было размять мышцы. Но мне сейчас совсем не хочется двигаться.

Мое тело онемело. Шея болит, и начинает трещать голова, но я решительно сосредотачиваюсь на мысли о разговоре, который вскоре произойдет между мной и детективом Нельсен. На разговоре, в котором, я надеюсь, она заверит меня, что все будет в порядке, Дженни непременно найдется, и я наконец получу полную поддержку полиции.

Рядом со мной на топчане стоит пустой стаканчик из-под кофе, который мне принесли чуть больше полутора часов назад. Теперь я сжимаю в ладонях другой стаканчик с кофе. Он все еще теплый и дает мне хоть какое-то ощущение уюта и успокоения. Успокоения после всего того, что произошло со мной за последние сутки. И от стен тоже веет успокоением. Но я не могу думать о своем благополучии и удобстве, я должен выйти отсюда, чтобы заняться поисками Дженни, делать все, чтобы разыскать ее, поэтому все мои мысли только о ней.

Я мысленно прокручиваю в голове события вчерашнего дня. Все ли я сделал правильно? Я представляю автостраду М1. Поля вдоль дороги. Железнодорожные пути. Граффити на стенах. Мост в отдалении.

И Дженни рядом со мной.

Я сбавляю скорость, сворачиваю налево и поднимаюсь по склону. Еще двадцать метров, и я сворачиваю направо. Передо мной указатель гипермаркета. Море зелени справа. Я поворачиваю налево, затем снова направо, и вот мы направляемся к лондонскому «Гейтуэю». Впереди появляется здание гипермаркета. Я паркую машину.

Прежде чем войти в здание, я оглядываюсь назад, на Дженни. Пытаюсь проследить, нет ли чего-нибудь необычного, каких-то подозрительных личностей, которые бродят поблизости и открыто интересуются Дженни и моей машиной.

Но я ничего не вижу.

Я быстро перематываю следующую часть событий. Захожу в туалет и выхожу обратно. Подхожу к ларьку с кофе. Не слушая, что говорит бариста, отворачиваюсь, блуждая взглядом по сторонам. И даже подхожу к двери. Выглядываю, чтобы посмотреть, в машине ли Дженни. Она сидит там, ждет меня, поправляя макияж.

А возможно, ее там и нет вовсе. Возможно, машина пуста.

Или же я представляю, как все происходит: вижу человека, который стоит рядом с машиной и разговаривает с Дженни. Позади моей «мазды» припаркован микроавтобус. Из него выскакивают другие мужчины. Они хватают Дженни. Она пытается бороться, но они хватают ее за волосы и вытаскивают из машины. Третий человек распахивает боковую дверцу микроавтобуса. Пять секунд, и Дженни уже внутри. Она могла кричать, звать на помощь, но я не слышал.

А возможно, я выскочил на улицу. Бегу к микроавтобусу. И когда подбегаю поближе, они замечают меня. Они видят меня и торопятся сесть в микроавтобус. Но в этот момент я оказываюсь рядом. Не медля ни секунды, хватаю первого мужчину и наношу ему удар, бросаюсь ко второму и бью его, и в этот момент ко мне подскакивает третий, но он мне не соперник, во мне бушует адреналин, и вдохновляет мощнейший наркотик в мире – желание спасти Дженни. И вот я спасаю Дженни: она свободна и в моих объятиях.

Но все это лишь фантазии, потому что ничего подобного не происходило в действительности. Я ощущаю смесь стыда, гнева и разочарования из-за своей неспособности помочь Дженни. Меня там не было, я ничего не видел. И я ничего, совсем ничего не мог сделать.

Инспектор отдела уголовного розыска Ричард Морган относился к тому типу людей, которые никогда не улыбаются. Но это не означает, что он никогда не испытывал приятных эмоций. Напротив, он любил хорошие анекдоты, обычно о женофобах, расистах и эгоистах, и обожал вечерние комедийные сериалы, которые старался не пропускать, что бы ни происходило. Недостаток улыбчивости был связан всего лишь с состоянием его уже немолодой кожи. Пятьдесят шесть лет, из которых двадцать пять он прослужил в полиции, сильно меняют облик человека. А возможно, такое лицо было предназначено ему судьбой. Но, как бы там ни было, его щеки, губы и брови с годами опустились вниз.

– Так чего вы от меня хотите? – огрызнулся он.

– Разрешение начать поиски пропавшей Дженни Майклз.