Курортные развлечения - Марина Серова Страница 22

Я пыталась что-то сказать, но вместо этого прошлепала что-то невнятное губами не хуже рыбы. Геннадий ушел на какое-то время и возвратился с мужчиной небольшого роста в огромных очках.

— Позволь тебе представить Владимира Львовича — хозяина всей этой экзотики.

Владимир Львович перехватил мой восторженный взгляд и обратился ко мне:

— Татьяна, простите, не знаю вашего отчества… Я очень редко расстаюсь со своими питомцами. Это одна из разновидностей моллинезии-лиры. Ведьмой я окрестил ее за слишком форсированные линии хвоста и неестественно темную чешую. Такие экземпляры встречаются крайне редко. Но если бы не Геннадий Александрович — здесь ничего подобного вообще бы не было.

Хочу вам сказать, что характер у этой рыбы нелегкий. К хозяину она очень требовательна. Поэтому кормить ее следует только в определенные часы. И еще… вода должна быть абсолютно чистой. В этом секрет ее красоты.

Гену я готова была расцеловать. Что тут же и сделала. Бойков мгновенно отреагировал и предложил мне купить что-либо еще. На это я ответила, что не столь корыстна и поцелую его просто так. Сказано — сделано. Пора было выбираться из «подводного царства».

Мою Ведьму бережно поместили в шарообразный аквариум с удобными металлическими ручками наверху. Геннадий аккуратно перенес покупку в машину. Шофером был Андрей.

— Андрей, тут для тебя срочная командировка наметилась. Эту глазастую зовут Ведьмой — прошу любить и жаловать. Отвезешь ее в «Жемчужный», номер тридцать один.

— Гена, извини, сорок два, профессиональные уловки.

— Что «сорок два»? — не понял Бойков.

— Мой номер сорок два.

— А кто тебя переселил? — В голосе Бойкова послышалась сталь.

— Генчик, не сердись, это я сама себя переселила. Так надо. А потом я обратно перееду, ладушки?

— Оладушки, мозги морочь бабушке, — досадливо проговорил Гена. — Ты меня в другой раз предупреди, будь добра. Был бы я хорош, разыскивая тебя в тридцать первом!

Долгий поцелуй прервал его возмущение.

Андрей отвез нас на яхту и умчался с моей Ведьмой. Служебная «Ауди» блестела новизной. Рыбке предстояло небольшое и вполне комфортное путешествие по побережью. Геннадий считал, что разумнее отправить мою подопечную сразу в родной Тарасов. Он даже взялся найти человека по уходу за рыбенком.

Однако я была категорически против двухнедельной разлуки с черной золотой.

Вечер на яхте был сказкой не во сне, а наяву. Солнце уже садилось, но было еще достаточно высоко. Мы с Бойковым пришвартовались у небольшой песчаной косы. Место было совершенно тихое, безлюдное и красивое.

Мы купались в теплом море и грели животы в лучах заходящего солнца. В перерывах между купаниями целовались. Да и не только целовались… Я, правда, пыталась напомнить Александровичу об узах Гименея. На что мне ответили:

— Она мать моих детей, а ты моя муза. А муза есть муза. Это не есть измена…

Быть музой мне очень понравилось. В реальный мир нас вернул голод. Шампанское с легкой закуской лишь усилили наш аппетит.

Бойков предложил заглянуть в уютный ресторан на берегу. Раз Гена сказал «уютный», значит, так оно и было. Я уже не раз убеждалась в исполнении любого бойковского обещания. Именно поэтому я была уверена, что в «Жемчужный» мы прибудем не позже девяти.

Таково было условие поездки.

Я быстро привела себя в порядок, а Бойков в это время мастерски вывернул из-за рифов, скрывавших песчаную косу.

Около семи часов мы тихо причалили к пристани. Рядом стояла внушительных размеров бригантина. Вывеска гласила: «Ривьера». В небольших иллюминаторах мерцал приглушенный свет.

Мы поднялись на борт бригантины и спустились в ресторан. Заведение было действительно красиво и со вкусом обставлено.

Как только мы уселись за свободный столик, к нам тут же подошел официант. Я целиком положилась сегодня на вкус Бойкова и не вмешивалась в их разговор. По крайней мере, до девяти я хотела отдохнуть по-настоящему. Половина из заказываемых блюд были мне абсолютно незнакомы.

Пока готовилось горячее, нам подали закуски. Я в недоумении уставилась на стол. Каждому из нас принесли причудливого вида плоскую морскую раковину. Букетом на ней розовели спинки креветок, куски авокадо, какая-то зелень и коренья с горкой миндаля. По краям блюда красовались маслины и фаршированные оливки. Мои гастрономические исследования прервал веселый голос Бойкова:

— Татьяна, дабы ты не расспрашивала меня о каждом составляющем в отдельности, название этого блюда «Авокадо с креветками». Очень рекомендую.

Да я и не отказывалась. Напротив, мой организм требовал себя немедленно накормить. Это чувство еще более обострилось при созерцании тарелки-ракушки.

Вместе со звоном вилок и ножей засвиристел бойковский сотовый. По мере разговора лицо Гены становилось все серьезней и озабоченней. У меня возникло ощущение, что праздник окончен и ужин тоже.

Последней его фразой было: «Ждите меня, я через час буду в гостинице».

Я вопросительно посмотрела на Бойкова. Было ясно, что у него крупные неприятности. Гена несколько секунд молчал, после чего медленно и тихо заговорил:

— В 18. 40 взорвался твой номер. Взрыв произошел, как только Андрей переступил порог комнаты.

— С Андреем что?

— От Андрея осталось очень немного. Взрыв был очень точного и короткого радиуса действия. То есть пострадала дверь, порог и тот, кто туда наступил. Пластиковые косяки оплавились. Тань, по-моему, там ждали тебя. Зачем ты переехала?

— Думаю, что, не поменяй я номер, взрыв все равно произошел бы. И наверняка раньше. Я тебе отвечу на все вопросы, но только завтра, — проговорила я спокойным, но непреклонным голосом и мягче продолжила: — Понимаешь, я в этой истории еще не до конца разобралась.

Дальнейшее мы обсуждали уже при выходе из ресторана. Я чуть помогла Гене поставить паруса, и мы быстро отчалили в сторону «Жемчужного».

Обратный путь мы проделали в угнетенном молчании. Я все время вспоминала Андрея в роли моего наставника и тренера при обращении с парусами. Бойков целиком ушел в себя. Было видно, что с таким ударом ему нелегко справиться.

* * *

У гостиницы нас ждали. Здесь были и растерянная Светлана Ивановна, и испуганная тетя Настя, и молчаливые друзья Бойкова.

Тетя Настя кинулась ко мне:

— Ой жива, здоровинька, ой напугала ты меня, дивчина. А то ж гутарят, что в сорок втором жилец взорвалси, да ищо мужик! Я аж онимила, який такий мужик, когда вчираси же мы с тобой вси вещи перенесли? Ой я натерпилась-то. Ну, слава богу, жива-здорова!

Светлана Ивановна была в полном недоумении. Она обратилась к Бойкову:

— Геннадий Александрович! Сколько лет здесь работаю, но такого кошмара никогда не было. Что делать теперь? Постояльцы в панике. С третьего этажа вообще все срочно разъезжаться стали. Так и останемся в сезон без отдыхающих.