Воры над законом, или Дело Политковского - Ефим Курганов Страница 22
Воры над законом, или Дело Политковского - Ефим Курганов читать онлайн бесплатно
ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ СО ВСЕВОЗМОЖНЫМ ПОЧТЕНИЕМ И НЕИЗМЕННОЙ ПРЕДАННОСТИЮ ОТ ПОМОЩНИКА ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРОЛЕРА
Всемилостивейший Государь!
Припадая к стопам Вашего Императорского Величества, спешу чистосердечно признаться в следующим.
То обстоятельство, что я на протяжении почти что двух десятилетий ни разу не инспектировал канцелярию комитета о раненых, является исключительно моей непростительной и даже преступной ошибкой.
Каюсь и раскаиваюсь в содеянном вседневно.
Светлейший же князь Александр Иванович Чернышёв многократно предлагал мне явиться с инспекцией в подведомственное ему военное министерство, но я, увы, неизменно отговаривался за недосугом. Тем более что я знал: сию канцелярию неоднократно инспектировали военные аудиторы, коим я вполне доверял, полагая, что более уже ничего и не надобно.
При этом спешу смиреннейше напомнить Вашему Императорскому Величеству, что в январе сего года первыми вскрыли безобразия, творившиеся в канцелярии комитета о раненых, именно чиновники из службы государственного контролёра, и послал сих чиновников именно я.
Но вины с себя за произошедшую волокиту я никоим образом не снимаю, и смею только надеяться на монаршие милость и снисхождение, которые Ваше Императорское Величество мне неизменно оказывали в течение многих лет.
И заверяю, Всемилостивейший Государь, что впредь в исполнении даже мельчайших самых дел по службе своей буду более спор и быстр.
Имею честь пребыть верноподданным слугою
Вашего Императорского Величества
Максим Брискорн,
действительный тайный советник и сенатор.
Февраля 8-го дня 1853-го года.
В том же сенатском архиве, но уже в коллекции сенатора Алексея Хитрово, удалось мне обнаружить письмецо Императора Николая Павловича, отправленное государственному контролёру перед самым судом.
Ефим Курганов,
доктор философии.
В Аничковом дворце.
Февраля 8-го дня 1853-го года.
Господину действительному тайному советнику,
Сенатору,
Господину государственному контролёру
Алексею Хитрово.
Как уже вы знаете, милостивый государь, произошли чрезвычайные события — открылось страшное воровство в канцелярии комитета о раненых военного министерства. И самое вопиющее тут то, что преступление творилось безнаказанно на протяжении многих лет.
Исходя из сих чрезвычайно грустных обстоятельств, повелеваю незамедлительно освободить от должности товарища государственного контролёра сенатора Брискорна. Мера сия, увы, совершенно неизбежна, ибо имело место величайшее ротозейство.
Вообще бездействие службы государственного контроля действует на меня необычайно удручающе. Таковое бездействие, надеюсь, впредь более никогда не повторится. В противном случае и вам, господин государственный контролёр, неминуемо придётся покинуть свой пост. Однако надеюсь, что до этого не дойдёт.
Милостивый государь!
Прошу принять уверения в моем всегдашнем благорасположении к Вашему Высокопревосходительству.
Николай.
(начало)
9-го февраля открылось первое заседание военно-судной комиссии, то бишь начался суд по делу Политковского. Председательствовал генерал-фельдмаршал Паскевич.
Собственно, сей «хитрый хохол», как любил говаривать в домашнем кругу император, вообще был не по словесной части.
Ругался мастерски, разносы подчинённым устраивал непревзойдённые (те прямо в обморок падали), а так был косноязычен и связно не очень способен выражаться. Особливо Иван Фёдорович робел в присутствии Николая Павловича. И всё-таки Его Величество именно Паскевичу доверил суд по делу Политковского, ему и никому иному.
Раз уж было решено засудить генералов, членов комитета о раненых военного министерства (случай совершенно беспрецедентный), то это должен был делать генерал-фельдмаршал по чину, а таковым тогда был в Российской империи один только Паскевич. Кроме того, Иван Фёдорович всегда неукоснительнейшим образом, до мелочей, воплощал в жизнь все прожекты и предположения императора Николая Павловича.
Так что совсем не случайно 9-го февраля председательствовал Паскевич. Он должен был дать острастку престарелым воякам, не заметившим у себя в комитете совершенно грандиозного воровства.
И Иван Фёдорович свою вступительную речь на заседании начал с оскорблений и страшного рыка (стены дрожали — ей Богу!), как видно подражая диким императорским разносам:
«Господа, мы здесь сейчас, дабы разоблачить гнусные деяния этого мерзавца Политковского, ловко сумевшего ускользнуть от виселицы. Мы сейчас полюбуемся на горе-генералов, под самым носом у коих разворовывали казну. Возьмём хотя бы генерал-адъютанта Ушакова, председателя комитета. Вдумайтесь: это генерал-адъютант самого императора, августейшего монарха нашего! И кем же оказался генерал-адъютант Ушаков: А оказался он чистым болваном, сопливым идиотом. Ушаков! Да ты бестолочь, истинная бестолочь, ты позорище наше, а никакой не генерал. Тебя, придурка, увешанного эполетами и орденами, обвела вокруг пальца жалкая канцелярская душонка. Ну как же ты не дурак стоеросовый после этого? Как же ты терпел под боком у себя столь грандиозное воровство! Заруби-ка ты себе на носу: ты не генерал, а болван, лысый, жирный болван, и более ничего…»
Тут генерал-фельдмаршал Паскевич зашёл совершенно окончательно в тупик и вызвал людей Брискорна (из государственного контроля), которые первые прорвались с проверкою в канцелярию следственного комитета к рождеству 1852-го года.
Эти люди Брискорна рассказали весьма интересную историю, в точности разъяснив, как в текущих кассовых книгах вдруг возникла недостача в десять тысяч рублей. А все дело было-то в том, что воработы, орудовавшие в канцелярии комитета о раненых, исключительно обнаглели, потеряв последние осторожность, скромность и стыд. Феноменальные барыши, столь легко получаемые, окончательно вскружили головы Политковскому и его сподручным.
Итак, воровской квартет фабриковал липовые пенсионные дела. Регулярно в канцелярии комитета о раненых находилось несколько десятков (!) фальсифицированных дел на разной степени готовности.
Так вот, мошенники обнаглели, вконец и, не дожидаясь пока поступят деньги по сфабрикованным пенсионным делам, брали некоторые суммы вперёд (как видно, на балеринок не хватало — Путвинский также был их страстный поклонник), в результате чего как раз и возникла недостача, обнаруженная людьми Брискорна. А с этой недостачи, собственно, как раз и началось крушение аферы Политковского.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments