Суд Джульетты - Марина Рощина Страница 22

Девушки бегом взлетели на пятый этаж. Перед дверью Таня вновь напомнила о правилах конспирации. Она не скрывала, что здорово опасается, как бы матушка не прознала про ее художества.

Дверь открыл красавчик Ратников, ухоженный, благоухающий, в ослепительно белом костюме фасона «Не плачь по мне, Уимблдон». Аня улыбнулась ему как можно обаятельней, а сама думала только об одном — узнает он или нет беспомощную журналистку из газеты «Репортер»?

Не узнал. В очередной раз Анне пришлось констатировать прискорбный факт, что лицо ее не отличается способностью обращать на себя внимание и врезаться в память раз и навсегда. Впрочем, в данной ситуации скорбеть было не о чем, ее заурядная внешность пришлась очень кстати.

— Привет, — небрежно поздоровалась с ним Таня и помчалась вперед по длинному коридору, да так быстро, что Аня едва успевала за ней. Пробежав примерно половину пути, Таня резко свернула, и девушки оказались в огромной гостиной, обставленной с таким шиком, что потомственная пролетариатка Старцева от восхищения и страха разинула рот.

На белом кожаном диване в окружении подушек и подушечек полулежала девушка, которую Аня моментально узнала по обложкам женских журналов, и лениво орудовала телевизионным пультом. Рядом с ней, вперившись в монитор ноутбука, сидел невзрачного вида паренек в очках и внимательно следил за движениями цифр на экране компьютера. «Фотомодель и адъютант его превосходительства», — догадалась Аня, вспомнив едкие характеристики Мирошниковой.

— Девочки, садитесь с нами чаек пить. — Улыбчивый Ратников вкатил в комнату стеклянный столик с чайными принадлежностями и угощениями и, как заправская горничная, принялся ловко накрывать на стол.

— Нам некогда, — буркнула Татьяна. — Идем, Аня.

— А я, пожалуй, выпью чашечку. — Старцева тихонько шепнула Тане: — Надо же мне с ними познакомиться.

— Вот и отлично, — обрадовался Ратников. — Присаживайтесь, девочки. Танюша, может, ты представишь нам свою подругу?

— Пожалуйста. Это Аня, мы вместе учимся в университете. А это Ратников Евгений Петрович, лучший в столице тренер по теннису. Кстати, Ратников, чего это ты сегодня приперся? Неужели думаешь, что в такой день мама будет бегать по корту за твоими дурацкими мячами?

— А вы, Анечка, занимаетесь теннисом? — Ратников оставил без внимания злобные выпады потенциальной падчерицы.

— Нет, не занимаюсь, — приторно улыбаясь, ответила Аня. — Но разбираюсь неплохо. Во всяком случае, Серену Вильямс от Андре Агасси отличить смогу.

Громко захохотала красавица Диана, едва не поперхнувшись огромным куском торта. Молчаливый Савченко криво ухмыльнулся, что означало у него высшую степень одобрения. Он так и не повернул головы от компьютера, но хмыканьем участие в разговоре обозначил, и этого оказалось достаточно, чтобы журналистка вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ой, как быстро цифры на экране мелькают! — восхищенно воскликнула Аня, прикинувшись совершеннейшей дурочкой. — Если не секрет, что это ты там делаешь?

— Секрет, — коротко ответил Савченко.

— Да какой там секрет, — вмешалась в разговор Диана Каширская. — Олег следит за ходом биржевых торгов в Интернете. Ты не представляешь, что творится на фондовой бирже после сообщения об аресте Виталика. Котировки акций «ВитаМира» так упали! Напуганные до смерти акционеры стараются поскорей избавиться от них. Поэтому нужно внимательно следить за процессом и при необходимости самим выкупать акции, чтобы не допустить полного обвала. Передай мне, пожалуйста, вон то печенье.

«Никогда не встречала моделей, которые бы так здорово разбирались в биржевых торгах, — уважительно подумала Анна. — И никогда не встречала моделей, которые бы так обжирались. И как это ей удастся при таком замечательном аппетите сохранять такую замечательную худобу?»

Приятная беседа была неожиданно прервана появлением хозяйки дома. Лариса Николаевна стремительно вошла в гостиную и без сил упала в громадное кожаное кресло. За ней бесшумно проследовал охранник, тот самый громила, что едва не покалечил Аню на ступеньках часовни. За последние два дня Лариса Николаевна постарела на несколько лет, от былого величия не осталось и следа. Она превратилась в обыкновенную женщину, измученную несчастьем сына.

— Это невероятно, — сдавленным голосом произнесла она. — Меня к нему даже не пустили. Я предлагала деньги, я умоляла, угрожала, все без толку. Никаких свиданий с родственниками. Слава богу, разрешили встречу с адвокатом. Тарас обошел все кабинеты, пытаясь добиться освобождения под залог, но все напрасно. А теперь еще эта бутылка. Оказывается, свобода моего сына зависит от того, будет ли найдена эта чертова бутылка. Что нам делать, Женя?

— Искать, — коротко ответил Ратников.

— Где ее искать, Женя? Там ведь лес на десятки километров. Недалеко река, вполне возможно, что она там, на дне.

— Я говорю не о бутылке, а о настоящем убийце. Хочешь ты этого или нет, но настоящий убийца должен быть найден.

Разговор становился все более захватывающим, но в этот момент тяжелый взгляд Ларисы Николаевны упал на Старцеву, которая, позабыв все правила приличия, буквально превратилась в слух. «Пора делать ноги», — подумала Аня и незаметно подпихнула под столом Татьяну, которая тоже не спускала глаз с матери. Но удрать без объяснений авантюристкам не удалось.

— Кто это? — Лариса Николаевна бесцеремонно уставилась на Анюту.

— Это моя подруга, Аня, — поспешно ответила Татьяна. — Мы вместе учимся в университете.

— Фамилия? — грозно спросила Лариса Николаевна, и прозвучало это примерно как барское «Чьих будешь, холоп?».

— Ларцева. — Аня не была готова к допросу и не успела заготовить псевдоним, поэтому наспех изменила настоящую фамилию.

На несколько минут Мирошникова задумалась, перебирая в памяти фамилии известных бизнесменов и политиков, на тот случай, чтобы не упустить возможности завести полезные знакомства. Поскольку она так никого и не вспомнила с фамилией Ларцев или Ларцева, подруга дочери перестала ее интересовать и была тут же отпущена на свободу.

По деревянной лестнице девушки поднялись на мансарду в Танину комнату. Она была спроектирована как маленькая студия для человека, ведущего богемный образ жизни. Повсюду валялись книги на иностранных языках, модные журналы, компакт-диски, стены комнаты украшали картины, собственноручно намалеванные хозяйкой. Присмотревшись к ним повнимательнее, Аня вынесла безжалостный приговор: «Мазня мазней!» Интерьер дополняли компьютер и огромный плоский телевизор, подвешенный почти под самый потолок.

Первым делом Таня выудила из бара початую бутылку мартини, разлила по бокалам, не забыв про оливку и дольку лимона, и только потом выдвинула на середину комнаты огромную коробку, доверху заполненную видеокассетами, и принялась искать нужную. Та упорно не желала находиться.

— Это не та, и это не та, — бормотала она себе под нос, перекладывая кассеты, — а где же она? Куда я ее спрятала, скажите, пожалуйста? А, вот и нашлась!