Убийца без лица - Хеннинг Манкелль Страница 22

Валландер пожал ей руку и обратил внимание на обручальное кольцо. Как ни странно, это его огорчило.

Волосы у нее были темные, коротко стриженные, с высветленной прядью над ухом.

— Добро пожаловать в Истад, — сказал он. — Я ведь совершенно забыл, что Пер на курсах.

— Мы можем перейти на ты, — сказала она. — Меня зовут Аннет.

— Курт. Как тебе здесь нравится?

Она отделалась коротким ответом.

— Еще не знаю. Нам, стокгольмцам, трудно привыкнуть к сконской неторопливости.

— Неторопливости?

— Ты опоздал на полчаса.

Ему показалось, что она на него злится. Но он же сказал, что следственное совещание может затянуться. Она что, считает всех в Сконе копушами?

— Не думаю, чтобы жители Сконе были ленивее других. Не слишком ли стокгольмцы высокомерны?

— Прошу прощения?

— Не важно.

Она откинулась на стуле. Почему-то ему было трудно смотреть ей в глаза.

— Не мог бы ты изложить мне дело? — попросила она.

Валландер старался говорить так четко и сжато, как только мог. Об утечке информации он не упомянул.

Она задала несколько коротких вопросов, и он понял, что, несмотря на молодость, Аннет Бролин уже имеет приличный профессиональный опыт.

— Нам понадобится посмотреть на счета Лёвгрена, — сказал он, — и открыть две банковских ячейки.

Она выписала ордера и протянула ему.

— А разве судье их не надо показать? — спросил Валландер.

— Потом покажу, — сказала она. — Буду признательна, если вы будете постоянно информировать меня о ходе расследования и присылать копии всех материалов.

Валландер кивнул и пошел к выходу.

— А что пишут в газетах о каких-то иностранцах? — спросила она.

— Слухи, — сказал Валландер. — Знаешь, как это бывает.

— Нет, не знаю.

Выйдя из ее кабинета, он почувствовал, что вспотел.

Вот это кадр, подумал он. И как только такие идут в прокуратуру? Охотиться на хулиганов и бороться с уличной преступностью?

В вестибюле Валландер остановился. Он никак не мог сообразить, что ему делать дальше.

Поесть, решил он. Если я не поем сейчас, то уже вообще не поем.

А сообщение для прессы можно написать за едой.

Когда он вышел на улицу, его чуть не сбило с ног. Шторм бушевал по-прежнему.

Сначала Валландер решил поехать домой и сделать себе овощной салат. Хотя он ничего не ел с утра, в желудке ощущалась тяжесть. Но в конце концов не устоял перед соблазном поесть в «Дудочнике». Еще один день неправильного питания.

Без четверти час Валландер вернулся в управление полиции. От слишком торопливой еды его опять прохватил понос, так что первым делом пришлось помчаться в уборную. Когда кишечник немного успокоился, Валландер передал пресс-релиз девочкам из канцелярии и направился к Неслунду.

— Хердина я не нашел, — сказал Неслунд. — Он отправился в какой-то поход с Обществом защитников природы в Фюледалене.

— Значит, поедем туда и разыщем его!

— Думаю, это я и один смогу сделать, а ты займись банками. Если он разводил такие секреты вокруг этой дамы и ее ребенка, там наверняка что-нибудь есть. Так мы сэкономим время.

Курт Валландер кивнул. Все верно. Незачем за все хвататься самому. И переть напролом, как взбесившийся паровоз.

— Так и поступим, — сказал он. — Не успеем сегодня, поедем в Кристианстад завтра.

Прежде чем отправиться в банк, он еще раз позвонил Стену Видену. Опять никакого ответа.

Он оставил Эббе листок с номером.

— Может быть, тебе удастся дозвониться. И проверь, правильный ли номер. Стен Виден. Может быть, номер зарегистрирован на его скаковую конюшню, но названия я не знаю.

— Ханссон наверняка знает.

— Я сказал — скаковая конюшня. Это не бега.

— Он ставит на все, что шевелится, — сказала Эбба и улыбнулась.

— Если что, я в Фёренингсбанке.

Он припарковал машину у книжной лавки на площади и кинул монетки в автомат. Ветер чуть не вырвал из рук квитанцию. Город, казалось, вымер. В такую погоду люди предпочитают отсиживаться дома.

У витрины радиомагазина он остановился. Мелькнула мысль купить видео, чтобы не так тоскливо было по вечерам. Он посмотрел цены и стал прикидывать, хватит ли ему денег в этом месяце. Или лучше купить новый музыкальный центр? Все-таки музыка для него важнее.

Он оторвался от витрины и свернул на пешеходную улицу к китайскому ресторану. Отделение банка находилось в соседнем доме. Там был всего один посетитель — какой-то фермер со слуховым аппаратом громко и сердито ругал высокие проценты по займу. Слева была открыта дверь в кабинет, там сидел мужчина, уставившись на экран компьютера. Пожалуй, именно к нему стоит обратиться, подумал Валландер. Клерк испуганно поднял на него глаза, точно увидел грабителя.

Валландер вошел в кабинет и представился.

— Не могу сказать, что мы рады вас видеть, — признался клерк. — За все время, что я служу в банке, мы ни разу не имели дела с полицией.

Курт Валландер почувствовал неприязнь к этому службисту. Похоже, Швеция стала страной, где люди больше всего боятся, что их побеспокоят или отвлекут. Рутина — это святое!

— На этот раз придется. — Он протянул ордер, подписанный Аннет Бролин.

— А без этого никак нельзя обойтись? — спросил клерк. — В этом весь смысл банковских ячеек. Их содержимое не должно быть известно никому, кроме владельца.

— Нельзя, — буркнул Валландер, — к тому же владелец мертв, а у меня не так много времени.

Клерк со вздохом встал из-за стола. Валландер понял, что тот уже успел приготовиться к визиту полиции.

Они прошли сквозь решетчатую дверь и спустились в подвал. Ячейка Лёвгрена была внизу, в самом углу, Курт открыл ее, вынул ящик и поставил на стол.

Там лежали документы на места на кладбище, а также на хутор в Ленарпе. Несколько старинных фотографий и выцветший конверт со старыми марками. И все.

Ничего, подумал он. Ничего из того, на что я надеялся. Банковский служащий стоял рядом и наблюдал. Курт переписал регистрационный номер документа на недвижимость, номера кладбищенских участков, потом сунул ящик обратно в ячейку.

— Все с этим? — спросил клерк.

— Пока да. Теперь я хочу посмотреть на его счет.

На обратном пути ему кое-что пришло в голову.

— Имел ли кто-нибудь кроме Юханнеса Лёвгрена доступ к ячейке?

— Нет.

— А может быть, вы знаете, когда в последний раз он открывал ее?