Кровавое копье - Крейг Смит Страница 22

Фаррелл исчез из своего таун-хауса на Манхэттене за тридцать шесть часов до того, как нью-йоркский департамент полиции связался с ФБР. Ничего особенного в доме не обнаружили: лишь неприбранную кровать и разбросанную по полу одежду. Мэллой изучил цифровые фотографии квартиры. Джек Фаррелл жил по высшему разряду. Мэллой пробежался беглым взглядом по файлам и остановился там, где речь зашла об Ирине Тернер — той самой секретарше, которая провела с пустившимся в бега Фарреллом первые несколько дней. Он нашел ее фотоснимок и данные биометрии. В качестве помощницы Фаррелла она проработала чуть больше двух месяцев. Тернер оказалась красивой блондинкой. Возраст — тридцать два года, образование — прочерк. По национальности — литовка, живет в США с двухтысячного года. Гражданство получила в результате брака с Гарри Тернером, американским бизнесменом, часто выезжавшим в страны Балтии. Четыре года спустя они развелись. По Гарри Тернеру больше ничего…

Мэллой вернулся к отчету о передвижениях Фаррелла. С момента побега никакой информации с его мобильного телефона. Ни одного случая использования любой из кредитных карточек. Через двенадцать часов после начала розыска фэбээровская спецгруппа обнаружила, что Фаррелл похитил наличные резервы трех страховых компаний, которыми владел. Что любопытно, это случилось за шесть недель до того, как он исчез. Мэллой задумался. Семь недель назад SEC грозила Фарреллу финансовой проверкой. Он почувствовал давление, но паниковать ему было не из-за чего. Речь шла о сумме в шестьдесят миллионов — деньгах серьезных, но оказалось, что это только начало.

Не прошло и недели с того дня, когда он опустошил резервные кассы страховых компаний, как одна из торговых фирм Фаррелла в Европе приобрела платины на пятьдесят миллионов долларов с небольшим и сразу же перепродала ее германскому автопроизводителю. Операция самая обычная, но фигурирующая в этой купле-продаже цифра подозрительно совпадала с похищенной суммой страховой наличности. Затем деньги распределились по различным счетам и словно бы испарились. Подобные шаги имели место в целом ряде торговых компаний, где Фаррелл владел контрольным пакетом акций. Тут десять миллионов, там — тридцать. Ничего сверхъестественного — обычная коммерция. Просочились куда-то несколько миллионов. Подобные кражи в мире бизнеса мог проделать кто угодно. Правда, на злоумышленника было достаточно легко выйти — если, конечно, он не предпочел исчезнуть.

Мэллой не знал, что Фаррелл несколько недель планировал свое исчезновение. Полмиллиона долларов не кладут в чемодан, десять тонн золота не переплавляют, чтобы потом положить в багажник машины. Такие вещи не делаются нажатием кнопки. Над этим надо потрудиться. Ты планируешь финансовые шаги. Ты как можно дальше стараешься держаться в тени. Ты берешь ссуду, которую не собираешься возвращать, пропускаешь выплату, теряешь какие-то важные бумаги. Ты отправляешь людей по ложному следу. Ты создаешь сложности с отгрузкой товара, придерживаешь оплату до тех пор, пока не решишь свою проблему, и затем переводишь капитал на холдинговый счет. А потом — на Каймановы острова, в Панама-Сити, в Никозию, Бейрут, в Лихтенштейн. Куда угодно, где банкирам можно отказывать западным правоохранительным органам в доступе к расследованию их деятельности. Либо это разрешено официально, либо просто поощряется. В общем — немножко туда, немножко сюда. А все это время часики тикают. Весь мир Фаррелла готов был обрушиться на него в то мгновение, когда люди, трудившиеся на его многочисленных предприятиях, начали обсуждать внезапно возникшие проблемы.

В Монреале Фаррелл выправил себе и Ирине Тернер новые документы. Затем он вылетел частным самолетом в Барселону, хотя изначально рейс планировался до Ирландии. Не прошло и недели после исчезновения Фаррелла, как Ирина Тернер обнаружила себя. Испанская полиция арестовала ее за использование фальшивых документов. Фэбээровцев пригласили в Испанию, чтобы они допросили Тернер. Полных протоколов в распоряжении Мэллоя не было, но Джил снабдил его кратким изложением их текста. Тернер согласилась сотрудничать со следствием и сообщила достаточное количество подробностей, что позволило фэбээровцам проследить за маршрутом Фаррелла от Нью-Йорка до Барселоны. В общем, они выяснили, где он побывал, но не узнали, где именно он обзавелся фальшивыми документами, и, что было гораздо важнее, не установили, куда он отправился потом.

Вскоре после обнаружения Ирины Тернер гамбургская полиция получила анонимный звонок с телефона-автомата. Неизвестный сообщил, что Джек Фаррелл находится в отеле «Ройял меридиен» — пятизвездочной гостинице в центре Гамбурга. После звонка полиция устроила полночное вторжение в номер Фаррелла. Были обнаружены запотевшие зеркала, влажные полотенца, смятые и, по всей видимости, испачканные простыни, на бюро — бумажник, паспорта и кредитные карточки — все, что угодно, кроме самого Джека Фаррелла. Через несколько часов полиции удалось установить личность новой подружки Фаррелла. Это оказалась Елена Чернова.

Специальные агенты ФБР Джош Саттер и Джим Рэндел вылетели первым рейсом из Барселоны и к полудню приземлились в Гамбурге.

Мэллой выключил ноутбук и попытался немного поспать. Не получилось: слишком многое в побеге Джека Фаррелла ему не нравилось. По идее, Фаррелл мог не знать о закрытом обвинительном акте и ордере на арест, но тем не менее пустился в бега через несколько часов после того, как против него были выдвинуты обвинения. Еще хуже выглядело второе его решение: перевести деньги надежным фирмам и на секретные счета в то самое время, когда SEC приступила к расследованию деятельности его собственной компании. Если бы исполнительные директора всякий раз так поступали перед финансовыми проверками, то все они пускались бы в бега!

Это выглядело бессмысленно. Кроме того, если бы Джек Фаррелл действительно опасался того, что может обнаружить SEC, и знал, что угодил в черный список, то направился бы в какое-нибудь такое место, где ему не грозила бы экстрадиция. У него имелся доступ как минимум к сорока — пятидесяти миллионам законного и относительно ликвидного капитала. При том, как хорошо Фаррелл владел иностранными языками, при его опыте в бизнесе этого вполне хватило бы на то, чтобы заработать больше, стоило ему только где-то обосноваться. Такое происходило то и дело. В ряде государств власти закрывали глаза на мелкие нарушения, а богачей с их капиталами встречали с распростертыми объятиями. Но когда речь заходила о краденых деньгах, те же самые страны уже не жаждали прятать у себя миллиардеров и оберегать их от экстрадиции.

В этом смысле возможности Фаррелла были ограниченны и предельно непривлекательны. Он мог бы прибегнуть к услугам какой-нибудь отверженной страны, попытать счастья в переговорах с диктатором или скрыться под чужим именем в каком-нибудь государстве второго, а то и третьего мира. «Почему, — гадал Мэллой, — разумный человек поставил себя почти в безвыходное положение?»

Лангедок

Лето 1931 года

На следующее утро после совместного ужина, довольно рано, Дитер Бахман разыскал Отто в пансионе, где тот остановился. Бахман выглядел так, словно готовился сделать непристойное предложение, но он всего-навсего спросил Рана, не желает ли тот несколько дней поработать проводником. Не совсем уверенный в том, чего от него ждут, Ран растерялся.