Безумный магазинчик - Ирина Волкова Страница 22

— Тело генерала обнаружили здесь, у памятника Зое с кислотой, — сказала Катя, указывая на скромный гранитный обелиск, стоящий на газоне перед небольшим одноэтажным магазином.

— Памятник Зое с кислотой? — недоуменно повторил Денис, скользя взглядом по строчкам, высеченным на сером граните: «Жителям поселка Рузаевка, погибшим на фронте в годы Великой Отечественной войны».

— Его все так называют, — пояснила Серова. — Зоя Козлодемьянская — это замдиректора магазина. Она коммунистка, а Регина, директор магазина — демократка. Они все время ругаются из-за политики. Однажды они в очередной раз поссорились, и Зоя сказала: «Сейчас я вылью серную кислоту на твой поганый язык».

Кислота для автомобильных аккумуляторов стояла в туалете, так что Зоя побежала за ней, а Регина, спасая свою шкуру, выскочила из магазина. Козлодемьянская погналась за Региной. Зрелище было то еще, если учесть, что обе дамы весят далеко за центнер, а кричат так, что запросто заглушают пароходную сирену. Все покупатели и сотрудники магазина высыпали наружу, чтобы посмотреть.

Магазинное начальство побегало вокруг памятника, а потом замдиректора споткнулась о плиту в его основании, упала и пролила кислоту. Видишь, здесь даже пятно осталось. С тех пор рузаевцы называют этот обелиск памятником Зое с кислотой.

— Веселая у вас здесь жизнь, — заметил Денис. — И часто у вас случаются такие представления?

— По несколько раз на дню, — пожала плечами Катя. — Замдиректора всегда гоняется за директором.

— Странно это как-то, — удивился Зыков. — Почему же тогда директор ее не уволит?

— Потому что Зоя обеспечивает ментовскую крышу. Вусмерть упаивает ментов в сауне. Ты не поверишь, но она запросто может перепить целый взвод омоновцев, не говоря уже о хиляках из ОБХСС. Она недавно одному обэхаэсэснику голову проломила, насилу спасли. Роковая женщина. И магазин роковой. Знаешь, какой у него номер? 666. Число Антихриста.

— И ее не посадили? — удивился Денис.

— Кого? Зою? Ты что! Такую не посадят. И вообще, она не нарочно. ОБХСС пришло делать контрольную закупку. Ну, как водится, напились все вдребадан — и дирекция, и продавцы, и обэхаэсэсники. Сначала в баре при магазине пили, а потом в подсобку перешли. Тут в Зое бес и взыграл. Она крикнула: «Держите бабочку» — и прыгнула на руки тому парню. Обэхаэсэсник высокий был и тощий, а Козлодемьянская как-никак центнер с гаком. Парень сдуру ее подхватил, да вместе с Зоей и рухнул. Ей ничего, она сверху была, а он о напольные весы голову раскроил. Череп треснул, швы пришлось накладывать, но ничего, обошлось, потом они с Зоей даже любовь крутили.

— С ума сойти, — восхитился Денис. — А откуда ты все это знаешь?

— У меня на площадке их продавец собаку тренировал. Сенбернара-эпилептика. Я потом ему частные уроки давала, а заодно и отоваривалась в магазинчике по блату. Он по совместительству бандит синяевской мафии.

— Кто бандит? — опешил Денис. — Сенбернар-эпилептик?

— Да нет. Бандит — продавец. А сенбернар так ничему и не научился. Он все время лежит, как тряпка, когда не ест, а потом у него начинается припадок, и он выскакивает в окно, высаживая оконную раму. Поэтому у Глеба на всякий случай всегда несколько запасных рам со стеклами припасено. Пес одну высадит, он другую вставит.

— Глеб — это бандит-продавец? — на всякий случай уточнил Зыков.

— Продавец, — кивнула Серова. — А пса-эпилептика зовут Маузер. Полный идиот, но Глеб его обожает. Говорит, что Маузер чем-то напоминает ему Психоза.

— Ты имеешь в виду авторитета синяевской мафии?

— А кого же еще? Магазин под Психозом торгует. Идеальная крыша. И менты, и бандиты.

Денис потряс головой. На него свалилось слишком много информации.

— Наверняка эти ребята из магазина много чего знают про генерала, — задумчиво сказал он. — Как-никак, Красномырдиков был их соседом. Наверняка и в магазин заходил. Ему перед выборами необходимо общаться с народом. Раз у вас с Глебом хорошие отношения, может, расспросишь его? Вдруг удастся что-либо выведать?

— Не получится. И не мечтай, — покачала головой Катя.

— Почему? Это опасно? Глеб не любит лишних расспросов?

— Опасно для здоровья, — усмехнулась девушка. — Чтобы что-то выведать у Глеба, мне придется с ним выпить, иначе душевного разговора не получится, а я, к сожалению, непьющая.

— А без выпивки нельзя? — жалобно поинтересовался Денис.

— Исключено. Кстати, в какой газете ты работаешь?

Зыков замялся.

— Вообще-то я внештатный корреспондент «Мега-СПИД-Экспресс».

— Да ты что! Серьезно? И под какой фамилией ты пишешь?

— Жора Турецкий, — смущенно потупился Денис.

— Вот это да! А ведь я тебя читала! Это же ты написал статью «Старушки-лесбиянки ведут учет вологодских собачек»?

— Господи! Неужели ты читаешь эту муру? — сморщился Зыков.

— Ты что! Это же здорово! Уж лучше читать про вологодских собачек, чем про нудные разборки между думскими фракциями. А постоянное место работы у тебя есть?

— К сожалению, нет, — вздохнул Денис. — Не представляешь, как мне надоело строчить похабные статейки для «Мега-СПИД-Экспресса». Если я раскрою убийство Красномырдикова, это откроет мне дорогу в большую журналистику. Я хочу заниматься глубокими и серьезными социальными исследованиями. Взять тех же синяевских бандитов. Написаны уже десятки книг об их преступлениях, но это — лишь внешняя сторона их деятельности. Все убеждены, что это безжалостные звери и подонки, но ни один журналист еще не показал их изнутри, их настоящее, человеческое лицо. Они ведь тоже люди, такие же, как мы, но по какой-то причине выбравшие криминальный путь. Знаешь, мне бы хотелось внедриться в их среду, понять их и написать нечто более глубокое и убедительное, чем «Синяевская братва» Вениамина Сукина или «Щупальца синяевского спрута» Арнольда Блатоватого.

А менты! Представляешь, какая это благодатная тема? С легкой руки писателей и киношников менты в сознании россиян ассоциируются или с образцово-показательной Анастасией Каменской, или с честно живущими на одну зарплату сусально-бравыми операми из сериала «Улицы разбитых фонарей». Разве настоящие менты такие?

— Нет, — покачала головой Серова. — Не такие. Уж я на них насмотрелась. Воруют и продаются — но в разумных пределах. По-своему милые люди. Они же не виноваты, что у них такая жизнь. Нервотрепка и риск — как у бандитов, а материальных стимулов — никаких. Явная несправедливость. Вот бедняги и крутятся, чтобы выжить. Кстати, я бы на твоем месте на территории Рузаевки не упоминала, что бандиты — это безжалостные звери и подонки. Я с ними на площадке общаюсь. Когда они не на работе, это вполне нормальные ребята, и собак дрессируют ответственно — не то, что менты. Вообще-то между ментами и бандитами есть что-то общее, только пока не могу понять что.