Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева Страница 22

Наташка поскучнела. Стало ясно, что домой мы поедем через улицу Вавилова, где располагалась 64-я городская клиническая больница. Проезжая мимо знакомого подъезда, мы едва не попали на глаза тестю Антона. К счастью, он был очень сосредоточен на своих мыслях и куда-то торопился, не обратив внимания даже на то, что наша пассажирка приветливо помахала ему на прощание рукой.

– Не заметил, – немного конфузливо оправдалась она.

– Ваш сосед? – сразу активизировалась я.

– Да, моя квартира двумя этажами выше. Очень хороший человек. Общественник. И жена у него такая же хорошая. И дочка умница, и внучка.

– А зять?

– Какой зять? Ах, зя-а-ать! Да нету его, зятя этого, и в помине не было. Юленька дочку без мужа родила. Посмотрела, что вокруг либо одни приспособленцы крутятся, либо шибко бизнесом озадаченные, не до семьи, да и плюнула на всех. Теперь ведь сами знаете, какое время. Отца Машеньке она по картотеке подобрала, потом ей искусственное оплодотворение сделали. Зато отцовство никто оспаривать не будет. Юленька на хорошей должности работает, большие деньги получает, без конца за границей бывает. Сейчас вот во Франции находится. А Машенька с бабушкой и дедушкой живет. Четыре годика девчушке, а уже на двух иностранных языках лопочет. Ой, девушки, да мы трамвайную остановку проехали!

– А нам как раз в сторону вашей больницы, – пояснила Наташка и принялась учить женщину правильно относится к своему здоровью. Я сидела и думала, как поинтересоваться историей с погибшими соседями Ишаченко. Еще разволнуется. Так ничего и не надумала, но зато появилась одна идея.

На обратном пути, по дороге к дому Горшковых, мы с Наташкой отчаянно спорили: кто из нас умнее, наблюдательней и предусмотрительней. Пока не сошлись на том, что обе вполне достойны этих эпитетов, только лично я – с небольшой оговоркой, дура доверчивая.

Как выяснилось, и я, и Наталья сразу отметили некоторые странности в личности Антона. Только подруга, которой повезло увидеть парня сзади, отметила, что его спортивная кепка сидела на голове поверх парика. Надо сказать, очень удачного. Я, в свою очередь, удивилась несоответствию темных волос слишком светлой щетине, застрявшей на стадии формирования бороды и усов, старательно им отращиваемых. Но удивление продолжалось не долго. После объяснений Антона меня осенило: парень просто вынужден маскироваться. И еще: это странное чувство… тревоги, что ли.

– Наталья, а ведь молодой человек нам соврал! Ради того чтобы увидеть дочь, не надо менять внешность. Достаточно умыться, побриться, словом, привести себя в порядок. Скорее всего, он занимался слежкой. И интересовали его те же личности, что и нас.

– Ты знаешь, меня тоже не оставляет это ощущение. Антон вызывал у меня подозрения. Неудержимо хотелось стянуть с него парик. Только ты, растяпа доверчивая, была готова сообщить ему наши правдивые номера телефонов! Блин! Лучше бы не ездили. Все еще больше запуталось!

– Но кое-что и прояснилось! Во-первых, сошло затмение с моей головы, и вот что я надумала. Для начала мы с тобой используем базу данных Московской городской телефонной сети. Адрес Ишаченко у нас имеется, раздобыть его телефон – минутное дело. Ты случайно не заметила, у нашего дома телефон-автомат починили?

– А он был сломан?

– Здра-а-ассте!!! Еще три дня назад. Возвращаюсь с работы, а дворничиха с трубкой от таксофона бегает и расспрашивает у ребят, кто видел отморозка, оторвавшего ее от основной части.

– И где она эту трубку откопала?

– Отняла у пятилетнего малыша. Мама его из садика тащила, да заболталась с подругой под монотонное нытье скучавшего ребенка. Потом он примолк, а следом начал алекать, обещая всем садовским друзьям крутые разборки. Слова не иначе как из лексикона папы позаимствовал. Еле забрали у него трубку, ребенок вопил, что это его личный мобильник, ему какой-то дядя подарил.

– Повезло малышу. Кстати, ты сказала «во-первых». А что во-вторых?

– Во-вторых – разворачивайся. Едем домой.

Чуть не проехав нужный поворот направо, Наталья заложила крутой вираж и обругала водителей встречных машин, которые «раскорячились и не желают подвинуться». До дома оставалось рукой подать, когда подруга приняла решение остановиться, чтобы продолжить беседу.

– Ты хочешь предупредить мнимого тестя мнимого зятя о том, что за ним следят?

– Нет. Честно говоря, я уже сама плохо понимаю, кто за кем и для какой цели следит. Хотя склоняюсь к тому, что объектом наблюдения является Ксюха. Мне надо получить номер ее телефона. Возможно, она знает, кто такой Антон или как там его зовут.

– Так Ишаченко его тебе и сообщит! Блин! Опять спидометр не работает! – Наташка постучала указательным пальцем по прибору.

– Входите, не заперто! – довольно хмыкнула я. – Твой спидометр сообразительнее тебя. Еще ни разу не видела, чтобы машина стояла со скоростью сто километров в час. Можно меньше или больше. Не принципиально.

– Действительно, Ир, а не оставить ли нам всю эту историю в покое. Будем считать, что она стороной прошла. Как гроза. Эх, зря ты пиджак с деньгами из-под носа своего Ефимова увела! А что если нам этот пиджак ему назад в машину подкинуть?

– Он слишком умный. Не хочется горя от его ума. Мне легче найти эту Ксюху и сбагрить пиджак ей. Вот только не могу отделаться от ощущения, что она и супруги Коч-невы находятся по разные стороны каких-то баррикад. Этакие конкурирующие граждане. И знаешь, что настораживает?

– Поведай, узнаю.

– Почему Майка сменила номер своего мобильника.

– С чего ты это взяла?

– Начнем с того, что просьбу передать пиджак Ксении она изложила в эсэмэске. Сообщение было отправлено с ее номера. Почему бы в таком случае ей просто не перезвонить?

– Ну времени не было, не знаю. И потом она же позднее звонила.

– Да и попала на моего Димку. А чуть позднее был звонок тебе. И в этот раз ее номер не определился.

– Ну и что? Взяла да заблокировала его.

– Какой смысл, если он нам известен?! А главное, она ни словом не обмолвилась о просьбе передать пиджак Ксюшке. И по логике вещей должна была сообщить номера наших мобильников этой девице. Вместо этого Майка занялась благотворительностью, подарила нам с тобой тысячу у.е. За что?

– За то, что перли до дома пиджак ее Шурика, за его хранение, в конце концов, – Наташка побарабанила пальцами по рулевому колесу и призадумалась. – Да-а-а. Нет! И потом, ты же сама говорила, что Майка еще просила уничтожить железнодорожный билет на имя Ельцова Михаила Петровича!

– Не уничтожить, а спрятать. И, кажется, не конкретно билет, а «все, что мы найдем в пиджаке». Помимо денег.

– Мама дорогая! Может, поедем домой и пообедаем? Я вздохнула и кивнула головой:

– Верное решение. Еще же и Димка вернется с новостями. Соберем все в кучу и попробуем разобраться.