Зло в имени твоем - Чингиз Абдуллаев Страница 22

Молодой человек вошел в вагон. Пройдя по коридору, нашелсвое место и, положив чемоданчик наверх, отодвинул занавеску, чтобы посмотретьна перрон. Он сразу заметил красивую женщину, появившуюся на вокзале. Еесопровождал какой-то пожилой человек лет шестидесяти. Шедший за ними носильщикнес сразу два тяжелых чемодана. Женщина о чем-то оживленно говорила с пожилым.Молодой человек невольно залюбовался женщиной. Ему нравились такие — уверенные,красивые, породистые молодые женщины. И он с удовольствием наблюдал за ней,любуясь ее внешним видом. Для себя он даже загадал желание, чтобы они вошли вего вагон. Так и получилось, вскоре голоса раздались в коридоре его вагона.

— Я же говорила, дядя, что все будет в порядке, — услышал онголос женщины, — ничего страшного не произойдет. Утром я уже буду в Москве.

— А я все равно буду волноваться, — продолжал пожилой.

Молодой человек усмехнулся. Очевидно, дядя не хотелотпускать свою красивую племянницу одну в Москву. И правильно не хотел, онаслишком красива, чтобы доверять ей такое путешествие. Он не поверил в своюудачу, когда она вошла в купе. Вернее, стоя спиной к нему, она показала на егокупе.

— Кажется, здесь мое место, — сказала она носильщику итолько тогда повернулась.

В долю секунды он разглядел ее глаза. И улыбнулся.

— Кажется, вы мой сосед? — спросила она, и сразу в купевошел ее дядя.

— Вы поедете в этом купе? — тревожно спросил он.

— Да, — попытался встать молодой человек.

— Очень хорошо, — очевидно, моральный облик молодогочеловека внушал некоторые надежды.

Следом попытались протиснуться носильщик и проводник.

— Кажется, я мешаю, — улыбнулся молодой человек, — может,мне лучше выйти?

— Вы иностранец? — удивленно спросил более догадливый дядя.

— Я из канадского посольства, — представился молодойчеловек, — Робер Фарвелл. — Он протянул визитную карточку.

Все, конечно, говорилось для молодой женщины, но визитнаякарточка должна была успокоить дядю и внушить почтение наглому проводнику.Карточка оказала свое действие — дядя благосклонно кивнул, словно намекая, чтоиностранцу можно доверить свою племянницу, а проводник услужливо засуетился,покрикивая на носильщика.

Мистер Фарвелл вышел в коридор, с трудом протискиваясь мимокричавших и суетившихся людей. Он не мог не отметить легкой улыбки на лицеженщины. Положительно, она нравилась ему все больше и больше.

Из купе слышалось кряхтенье носильщика, поднимавшего наверхчемоданы. Одновременно говорили все трое — носильщик, дядя и проводник. Толькокогда эта процедура была закончена, проводник поспешил к себе принести чай длядипломата, а дядя вышел в коридор, чтобы еще раз попросить за свою племянницу.

— Ее будут встречать в Москве, — сказал он канадскомудипломату, — я думаю, вы доедете спокойно.

— Конечно, — успокоил его дипломат.

— Не волнуйся, дядя Митя, — послышался из купе голосплемянницы, — все будет хорошо.

— Время! — закричал проводник. — Скоро трогаемся.

— А может, тебе перейти в другое купе, чтобы не беспокоитьмистера Фарнела? — Дядя даже не запомнил фамилии дипломата. Робер испугался:кажется, прелестную незнакомку сейчас от него уведут.

— Не беспокойтесь, — осторожно сказал он, рискуя вызватьподозрения бдительного дяди.

— Сейчас узнаю, можно ли поменять, — поспешил дядя кпроводнику.

Канадец с сожалением посмотрел ему вслед. Носильщик,получивший свои два рубля, поблагодарил женщину и отправился следом. Уже подалисигнал к отправлению, когда вернулся запыхавшийся дядя Митя.

— Ничего не получается, — страдальчески сказал он. — Мария,тебе придется остаться здесь. Все места заняты, представляешь?

— Провожающих просят сойти! — снова закричал проводник. —Уже отходим.

— Ну, до свидания, до свидания, — торопливо сказал дядяМитя, целуя племянницу, и протянул на прощание руку канадскому дипломату.

— Вы за ней последите, — сказал он на прощание, поспешив квыходу.

Поезд тронулся, дядя еще долго шел за вагоном, махая рукой.

Канадец вошел в купе.

— Он, очевидно, вас очень любит, — осторожно сказал Робер,обращаясь к женщине.

— Может быть, — немного нервно ответила она.

Наверняка смущается таким вниманием своего дяди, подумалпроницательный дипломат. На самом деле Марину Чернышеву смущал сам РоберФарвелл. Это было ее первое серьезное испытание в жизни, и она не знала, каксумеет себя проявить.

Легкий шок она испытала уже на вокзале, когда ее спутник такразительно переменился. В роли ее дяди выступил сотрудник генерала Марковаполковник Ильин, который из всегда молчаливого, внимательного и собранногосотрудника на вокзале без грима, без смены одежды внезапно превратился вкакое-то полусмешное-полутрогательное существо с жалобными интонациями вголосе, так опекающее свою племянницу. Он даже начал как-то смешно всхлипывать,словно был простужен, и поминутно чесать правое ухо нервным движением руки.Марину поразило блестящее актерское мастерство полковника. Перед ней был совсемдругой человек. Это было высшее мастерство профессионала, разведчика-нелегала,умеющего перевоплощаться. И когда уже в поезде полковник вдруг сам предложилМарине перейти в другое купе, она похолодела от ужаса. Столь искусная игра дажеее убедила в искренности его слов. Она решила, что в последний момент Марковизменил правила игры и ей не придется ехать в Москву с канадским дипломатом. Новернулся «дядя Митя», и все стало на свои места. И только тогда она поняла, чтоего предложение было обычным компонентом той игры, в которую он так блестящеиграл.

Теперь, сидя в купе напротив Робера Фарвелла, она глядела намелькавшие мимо дома и пыталась собраться с мыслями, помня о приготовленной длянее роли. В купе вошел проводник и поставил на столик два стакана чая ссахаром.

— За постель платить будете? — спросил он.

— Да, конечно, сколько я вам должна? — спросила Чернышева.

— Не беспокойтесь, — подскочил Фарвелл, протягиваяпроводнику сразу пять рублей.

Он хорошо знал цену за белье и чай. Всех дипломатов передвыездом в страну инструктировали, кому, где и сколько нужно платить. Проводникс благодарностью принял синюю купюру.

— Если еще понадобится чай, скажите, — сказал он на прощаниеи закрыл за собой дверь.

Они остались вдвоем в запертом купе. Марина вдруг судивлением подумала, что волнение почти прошло. Ей было просто интересноузнать, кто такой этот Робер Фарвелл. Он был молодой и красивый. И совсем нестрашный. Во всяком случае, не был похож на тех шпионов из комиксов, которымипугали советских школьников времен «холодной войны».