Болдинская осень - Елена Кралькина Страница 22

Эмма, конечно, осталась дома с отцом. Андрей умом понимал, что все правильно, старика нельзя оставить, но ехать одному… к Роговой… К тому же Ксюха зачем-то взяла с собой скрипку… Что-то шапка Мономаха начала слишком жать Андрею на уши.

У дома Роговой Андрей приободрился. Он увидел, что Марину с Лилей на урок привез Романшин, видимо, дал родителям Марины заняться своими делами. Девчонки подхватили Ксюшу и повели ее знакомиться с Верой Николаевной. Романшин с Ветровым остались в предбаннике. Андрей вздохнул с облегчением: на него Рогова даже не посмотрела. Девчонки начали распеваться, урок пошел своим чередом. Лиля старалась не отставать от более взрослых девочек. Все было хорошо, пока в дом не вошел мужчина в возрасте. Проходя мимо Андрея, он вдруг остановился, уставился на него во все глаза, потом извинился и быстро вошел в комнату, где шел урок. Рогова прервала урок и попросила Ксению сыграть на скрипке. У Андрея потемнело в глазах. Случилось то, чего он боялся больше всего.

Ксения с готовностью согласилась. Она решила сыграть… «Адажио» Альбинони. Андрей понятия не имел, что Ксюха играет Альбинони. Ох, мать – темнило, все потихонечку, понимает ведь, что для него это святое. Андрей знал, помнил, чувствовал каждую ноту… Когда-то давно он принял решение завязать со скрипкой, с тех пор он не разрешал себе даже слушать «Адажио»: слишком больно. У Ксюхи оказалась с собой материна фонограмма с партией органа. С матерью Андрей разберется, обязательно разберется, позже… Зазвучали первые аккорды. Андрею стало очень страшно. Дочка еще совсем маленькая, всего двенадцать лет… Сможет ли она? Ветров очень хорошо помнил, как играла «Адажио» мать, особенно в тот день, когда узнала о смерти отца. Тогда она ушла к себе и играла часа три… Ничего прекраснее Андрей в своей жизни не слышал.

Егор не очень хорошо знал музыку, считал себя туговатым на ухо, но был совершенно заворожен звуками. Как можно объяснить, что такое совершенство? Абсолютное совершенство? Егор точно знал, что словами это объяснить нельзя, теперь узнал: музыкой можно. Егор огляделся. Ксения играла, по лицу Роговой текли слезы, пожилой мужчина отвернулся к окну. Андрей? Андрей стоял, закрыв глаза, и переживал каждую ноту.

Ксения закончила играть, мужчина повернулся к девочке:

– Если бы я не знал, кто твоя бабушка, я бы сказал: «Восхитительно!», а так говорю: «Надо работать!»

Андрей тихонечко спросил у Егора, нет ли у него сигарет. Срочно надо закурить. Сигареты были у Егора в машине. Егор с Андреем вышли на улицу. Романшин видел, что Андрей не в себе, и предложил глотнуть коньяку, в машине у него была припасена фляжка на случай форс-мажора. Андрей отказался, объяснил, что когда-то, когда они с Эммой только собирались пожениться, тесть выдал ему длинный список того, что он не должен делать, если хочет быть ее мужем. Первым номером шел запрет пить за рулем. С тех пор Ветров еще ни разу не нарушил предписание. Такие дела.

– Георгий Викторович, Егор, прости, что на «ты» и что собираюсь на тебя свои проблемы навесить. Но умру, если не выговорюсь. Ты, наверное, уже понял, что вырастила меня мать-одиночка. С самого детства мать внушала мне, что отец умер. Откровенно говоря, я не очень заморачивался, что там с моим отцом. Не было его, и все. Не у меня одного. Мама у меня окончила консерваторию, поэтому не пойти в музыкалку я просто не мог. Я тоже играл на скрипке, вроде получалось, может, не так здорово, как у Ксюшки. Усидчивости не хватало. Все было хорошо, пока не настал день Х. Рядом с нашим домом остановилась роскошная иномарка, и из нее вышла не менее роскошная дама в потрясающей шубе. Мне было четырнадцать лет, кое-что про жизнь я уже понимал. Я сразу понял, что дама – законная супруга моего биологического отца. Мама пыталась отправить меня к себе, но я категорически отказался уйти и присутствовал при разговоре. Дама сообщила печальную новость о кончине скрипичного гения, мама только кивнула, она уже все знала. Дама передала маме и мне письма, пыталась что-то говорить о наследстве. Мама ото всего отказалась, взяла только скрипку. Мне тоже была завещана какая-то подачка, но я в грубой форме попросил засунуть ее в определенное место. Мама не хотела, чтобы я читал свое письмо, но я настоял… В письме говорилось, что гений очень любил мать, он был ее педагогом, но… дело совсем не в том, что ему не хватило духу развестись со своей супругой. Дело в том, что мать играла лучше него – гения. Пока мать была только студенткой, это знал только он. Через несколько лет это было бы очевидно не только специалистам, это стало бы очевидно всем. Такого гений допустить не мог, поэтому и не женился на матери и не признал меня своим сыном. Уверен был, что мать все правильно поймет, уедет в свой родной город и не встанет у него на пути. Дальше он писал, что его наказал Бог: после отъезда матери его разбил инсульт, играть он больше не мог. В письме было много соплей, но я их даже читать не стал. Решил, что играть на скрипке брошу, испугался, что стану такой же сволочью, как гений. Мать только уговорила музыкалку окончить. Я, чтобы ее не расстраивать, окончил, но играть завязал. Что мне теперь с Ксюхой делать? У нее талант. Как «Адажио» сыграла! Между прочим, лучше, чем гений. У меня все его записи есть. Я частенько его игру с маминой сравниваю. Каждый раз удивляюсь, насколько мама глубже музыку чувствует! За что этого ублюдка гением считали? Техника есть, а больше ничего. Ксюха – в маму. Ее, конечно, учить нужно. А вдруг загордится? Наследственность-то тяжелая. Мама последний экзамен в консерватории сдала и уехала к нам в родной город. Ни с кем не попрощалась. С Роговой они в одной комнате в общежитии жили, а мужчина, который пришел, наверное, Фима Зак. Мама за него замуж собиралась, пока гения не встретила. Я, честно, не знаю, как себя с ними вести. Что посоветуешь, Егор?