Сезон удачи - Анатолий Галкин Страница 22

Олег просил не провожать его в аэропорт. Не барышня. Уж с такими вопросами, как вылет в Симферополь сам справится. Тем более, что основная работа была сделана накануне – он побывал в редакции газеты, где работала Настя Курасова, выяснил номер рейса, которым она улетала и достал билет на этот же самолет.

Казалось бы, невелика заслуга – узнать, когда летит журналист. Но в последнее время они стали секретиться не меньше спецслужб. Олегу пришлось применять приемы, которым его еще десять лет назад учили в Высшей школе КГБ. Необходимо было проникнуть на объект, определить возможный источник информации, вступить в контакт, расположить к себе, выведать…

Олег вспомнил, что одна из его курсовых называлась «Оптимальные приемы знакомства с объектом». Когда он начинал эту работу и опросил своих друзей, оказалось, что почти все применяют простой примитивный способ – подходят к объекту и спрашивают: «Который час?». Это срабатывало, но только с девушками, большинство из которых и сами рады любому поводу для знакомства с молодыми симпатичными ребятами. Для оперативной же работы важно установить контакты с любым человеком, с тем, кто этого и не очень хочет в данный момент.

В курсовой у Олега было десять разделов, и в каждом он описывал не менее двадцати способов. Итого – двести вариантов.

Все свои знания Олег в редакции применить не смог. Не успел – уже с пятой попытки объект удалось разговорить.

Выходя, Олег заметил, что в фанерной будке, которая была и справочной, и вахтерской – пожилая дама живо общалась с кем-то по телефону. А из ее застекленной камеры просто выброшен большой отрезок провода. Бедняга валялся на полу вдоль стены и прикреплялся к стационарной телефонной коробке где-то в дальнем углу холла. Его уже неоднократно рвали ножками стульев, примитивно скручивали и вновь повреждали в других местах.

Олег почти на ходу нашел одну из скруток и развел в стороны медные проводки… Дама за окошком замерла, а потом стала трясти и пинать свой телефон:

– Опять, зараза, замолчал… Вот каждую неделю так! А мастеров целую неделю жди.

– Что, мамаша, важный разговор сорвался? Попробую помочь. Подождите одну минуточку.

Связь Олег восстановил до неприличия быстро. Ему даже пришлось некоторое время изображать упорный труд: он простукивал стену, ложился на пол и заглядывал под стулья, каждый метр провода пробовал на зуб.

– Порядок, мамаша. Можете звонить. Теперь у вас есть все для счастья. А вот мне не повезло. Хотел поговорить с Анастасией Курасовой, но ее нет. И телефон домашний не дают.

– И не дадут. У нас с этим строго.

– Жаль. Очень мне надо Настю повидать. И никто мне помочь не может…

– Слушай, парень, а ты приходи сюда завтра.

– Так она же улетает.

– Улетает. Но это в двенадцать десять. А в девять утра ее здесь машина ждать будет.

– Боюсь, не успею здесь поговорить. Мне, может быть, прямо в аэропорт? Она из Домодедово летит?

– Нет, милок, из Внуково…

Этот способ знакомства и добывания сведений был у Олега в его курсовой под номером семнадцать в девятом разделе, который назывался «Создание условий для оказания помощи объекту». Кстати, под первым номером в этом разделе был описан такой прием: кто-то сталкивает объект с моста или с обрыва в реку, а вы прямо в одежде бросаетесь и спасаете его. Тут уж он весь ваш…

Во Внуково Олегу пришлось решать еще одну проблему. Разобраться с ней нужно не обязательно, но очень желательно.

Еще до объявления регистрации он стоял у окошка с лицом полным грусти и страдания. Так требовал третий раздел той старой, но нетленной курсовой работы Олега Крылова: «Вызов сочувствия и провоцирование объекта на оказание вам помощи».

Сочувствие он вызвал очень быстро:

– Что с вами, молодой человек?

– Она улетает…

– Провожайте.

– Она не хочет.

– Поругались?

– И очень сильно. Она даже позвонила ему. Ну, тому, кто в Крыму сейчас… Вот и улетает.

– Симферопольским рейсом? На двенадцать десять? Так на этот самолет есть еще билеты. Срочно покупайте.

– Уже купил. А что толку? Он ее у трапа будет встречать. И сразу в свой особняк увезет… Поговорить я с ней могу только в самолете, но места-то в разных концах.

– Где ваш билет?

– Вот… Но у нее фамилия другая. Она – Анастасия Курасова.

– Отойдите подальше и ждите.

Олег посмотрел на девушку в голубой форме, как на спасителя. Потом он резко опустил голову, развернулся и почти бегом бросился к аптечному киоску, спрятавшись за который можно было выйти из образа и спокойно понаблюдать за развитием сюжета.

В лицо Курасову Олег не знал. Он даже не знал ее возраст. В этом была некоторая опасность – журналистка вполне могла оказаться пятидесятилетней теткой.

Но нет. Когда к окошку подошла симпатичная девушка с рыжеватым «гаврошем» на голове, голубая регистраторша встала, оглядела зал и, встретившись глазами с Олегом, изобразила над головой жест, который, вероятно, означал: «Она очень даже ничего».

Потом у окошка застрял солидный мужчина в темном костюме и белой бейсболке голос из окошка уговаривал его, убеждал, требовал. Отказывался он долго, но нерешительно и наконец махнул рукой и сдался. А через минуту из динамиков послышалось: «Пассажир Крылов Олег Васильевич, вас ждут на регистрации, сектор номер три. Повторяю…»

Олег выждал несколько секунд, придал своему лицу выражение трепетного ожидания и бросился к окошку. Там его встретил взгляд… совсем не такой, какой должен быть при исполнении служебных обязанностей. Девушка в голубом смотрела на него, как на героя бразильского сериала. Олег понял, что для нее он стал символом настоящей страстной любви. Теперь она будет долго рассказывать всем эту историю, будет завидовать ничего не подозревающей рыжей Анастасии… Нехорошо обманывать!

Впрочем, он не обманывал. Он играл.

Актерское мастерство не преподают в школах КГБ. Но по существу этот предмет там основной. Он вкраплен везде: в методах вербовки, явочных встреч, убеждения, выведывания…