Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев Страница 22

— Что вы такое говорите? — глухо спросилКруминьш. — Кто отключил камеру?

— Не знаю. Но кто-то, достаточно опытный, подошел иперерезал провода, отключив таким образом наблюдение за этой частью коридора. Ядумаю, что убийца заранее вывел камеру из строя, чтобы успеть беспрепятственновойти в комнату к Омельченко и убить ее.

— У нас только два человека разбираются втехнике, — настаивал Круминьш, — я и наш оператор. Женщины ничего непонимают в аппаратуре, — показал он на сидевших рядом Ингрид и Лену —Тогда остаемся только мы двое.

— Вот и до меня очередь дошла, — неприязненноулыбнулся Меднис. — Лучше говорите прямо, что камеру мог отключить толькооператор. Но я этого не делал. Опять что-то неладное с камерой.

— Никто не говорит, что вы отключили камеру, —возразил Дронго, — я просто объясняю, как именно произошло убийство. Когдая поднялся на третий этаж, то обнаружил, что провода камеры, наблюдавшей заэтой частью коридора, были перерезаны. Камера находится достаточно высоко, и яне мог дотянуться до нее.

Все посмотрели в сторону более высокого Медниса.

Он выбросил сигарету и мрачно сказал:

— Можно проверить, что я ничего не трогал. Там ведьдолжна была остаться запись.

— Не обязательно, — возразил Дронго. — Камераустановлена в углу коридора, и можно было подойти к ней совершенно незаметно.Но чтобы перерезать провода, нужно знать, какие именно. И это, конечно, могсделать только специалист. К тому же даже вы со своим ростом вряд ли смогли быдостать до камеры. Я пытался, но и для меня оказалось слишком высоко. Конечно,у меня не ваш рост, но все-таки метр восемьдесят семь. Вы выше меня всего нанесколько сантиметров. Поэтому я думаю, что было бы полезнее просмотреть кадрыи выяснить, кто именно подходил к камере и отключил ее. Причем не простоподходил, а принес с собой стул, иначе он не достал бы до камеры.

— Я пойду и попрошу службу охраны показать мне этупленку, — решительно сказал Балодис.

— Лучше попросите об этом Пабло, — предложилДронго, — так вам будет легче объясняться.

Ионас кивнул в знак согласия и, решительно подойдя к дверям,рванул дверь. Затем вошел в кабинет к следователю. Буквально через минутуследователь, Гарсиа и Балодис быстро вышли из кабинета и направились в службуохраны. Рута Юльевна оставалась в кабинете. Дверь была открыта, и всем быловидно, что она курит сигарету, сидя в кресле и закинув ногу на ногу. В этойневероятной ситуации только коммерческий директор сохраняла невозмутимоеспокойствие.

— Надеюсь, они найдут убийцу, — сказал Круминьш.Он явно нервничал и все время тряс левой ногой.

— Не уверен, — пробормотал Дронго, — еслиубийца не дурак, то он должен был знать, что камера не только фиксирует всехпроходящих по коридору, но и записывает все на пленку для службы охраны.

— Может, он дурак? — зло спросил Меднис. — Ивообще почему вы думаете, что Лилю убил кто-то из наших? Она была… как сказать…ветреной особой. Так правильно говорить? Легкомысленной. У нее было многознакомых…

— Как вам не стыдно, — вспылила ЛенаДоколина, — она погибла, а вы говорите такие вещи!

— Я говорю правду, — возразил Меднис, — и ненужно на меня кричать. Вы тоже не ангел.

Лена, не выдержав, громко заплакала. Из комнаты появиласьвстревоженная Рута Юльевна. Она подошла к Лене и, положив руку ей на плечо,принялась успокаивать.

Ингрид с потемневшим от гнева лицом взглянула на Медниса.

— Лучше помолчите, — посоветовала она налатышском.

Оператор замолчал и достал еще одну сигарету.

Рута Юльевна продолжала успокаивать До-колину, но та вдругвырвалась из ее рук и, вскочив, убежала в туалет. Ингрид пошла за ней. РутаЮльевна устало опустилась на стул. Круминьш взглянул на коммерческого директораи ничего не сказал.

— Не нужно было тебе так о ней говорить, — усталосказал Круминьш, обращаясь к

Меднису, — она была хорошим человеком, добрым ичестным. А ты ходишь злой на весь мир.

— Не нужно меня учить, — заикаясь от злости сказалМеднис, — я знаю, что говорю. Я видел, что вы с ней уехали сегодня днем…

— Уехал, — спокойно согласился Круминьш. Онговорил по-русски и Меднис вынужден был обращаться к нему именно на этом языке.А может, Круминьш специально говорил по-русски, чтобы их разговор был понятенДронго.

— Мы поехали отдохнуть, — продолжил Круминьш.

— А потом вы вместе поднялись к ней в номер, — свызовом сказал Меднис, — я видел, как вы днем выходили из ее номера.

Рута Юльевна выпустила облако дыма. Дронго видел, что у неезадрожала рука, но она продолжала держаться.

— Я у нее был, — подтвердил с вызовомКруминьш, — и не буду это скрывать. Сегодня днем мы с ней занималисьсексом. Может быть, сделают исследование и найдут мою сперму. Я никогда непользуюсь презервативами.

Режиссер был достаточно откровенен. Очевидно, его вывели изсебя мрачные подозрения оператора.

— Какая гадость, — поморщилась РутаЮльевна. — Хватит, Витас, не нужно говорить такие чудовищные вещи.

— Пусть слышат, — зло отрезал Круминьш, — яне скрываю ни свой возраст, ни свои связи. Я уже давно один, и у нее не быломужа. Что плохого, если два человека встречаются? Если они хотят встречаться?Зачем нужно обманывать и притворяться. Я ненавижу притворяться. И Лилия нелюбила. Она все понимала…

Меднис криво улыбнулся, но что-либо комментировать уже нерешился. Рута Юльевна покачала головой, потушила сигарету и вздохнула.

— Не представляю, что я скажу Андрису. Нужно будетзавтра попросить гримера у испанцев. Как подумаю, что это могло случиться сИнгрид или с Леной, так мне становится страшно. Пришлось бы отменить съемки.

Круминьш изумленно взглянул на нее, но промолчал. Меднисснова криво усмехнулся. Получалось, что коммерческого директора волноваласмерть гримера лишь постольку, поскольку она могла помешать съемкам. Или этобыла игра?

Дронго увидел, что по коридору идет следователь с Гарсиа иБалодисом.

— Удалось просмотреть пленку? — спросил Дронго.

Балодис кивнул.

— Кто перерезал провода? — не выдержалКруминьш. — Скажите, кто это сделал?