Плата за роль Джульетты - Анна Дубчак Страница 21

В ожидании Бориса я целое утро работал за своим столом, получая потоки нужной мне информации и распределяя ее, анализируя и давая новые задания своим помощникам, коллегам, друзьям, доверенным лицам.

Так, к примеру, я выяснил, что в день исчезновения Нины Бретт не было ни одного заказа такси в деревню Лопухино. Ни одного, хотя почти каждый день кто-то из живущих там жителей пользуется услугами столичного таксопарка. Были проверены абсолютно все фирмы, даже самые маленькие, занимающиеся извозом. Нечасто мне приходилось так тщательно искать нужное мне такси, обычно дело ограничивалось крупными частными таксопарками.

Получалось, что Нина приехала в Лопухино на чужой машине, поскольку два автомобиля Кузнецова и искать не пришлось: «Мерседес» стоял в гараже рядом с московским домом, а BMW — в гараже его загородного дома в местечке под названием Ларино. Машина же самой Нины находилась в ее гараже рядом с домом.

Теперь, что касалось убийства Сады. Я лично встречался со следователем, моим приятелем Денисом Китаевым, занимавшимся расследованием убийства девушки Сады, труп которой обнаружила домработница Кузнецовых, и имел с ним долгий разговор. Мы с ним ладили, договорившись об условиях так называемого сотрудничества еще лет пять тому назад, когда нас связало одно деликатное дельце, связанное с дочерью министра.

Я пригласил его в маленький ресторан, расположенный неподалеку от моего дома, и буквально выпотрошил его, задавая свои вопросы. Я старался действовать таким образом, чтобы самому не проговориться о главном — не произнести имя Нины Бретт, об исчезновении которой, к счастью, пока никто, кроме самых близких людей, не знал. Даже ее подруга Стелла Михайлова, которую я убедил пока молчать об этом, сдержала свое слово.

Было большой удачей, что Денис, говоря об исчезновении Кузнецова, пока никак не связывал это с именем молодой оперной певицы.

С его слов выходило, что почти целую неделю дом в Ларине приводили в порядок после косметического ремонта, поэтому никто из семьи Кузнецовых там не появлялся. Были наняты специальные люди, которые отмывали дом после того, как мастера и художники занимались росписью и покраской стен.

— Вероятно, кто-то узнал об этом, — говорил Денис, с аппетитом уминая грибную солянку, — я имею в виду уборщиков, и они, связанные с ней родственными или другими делами, впустили эту Саду. Я не удивлюсь, если узнаю, что она принимала там своих клиентов. Дом-то шикарный, поэтому и клиенты, думаю, были состоятельные, а значит, и платили они этой даме немало.

— Расскажи мне об этой Саде, — попросил я его, подзывая официанта и заказывая ему еще одну порцию коньяка.

— Сада — я все узнал о ней, это проститутка, как ты уже понял. Это раньше она была как бы элитной проституткой, обслуживала солидных клиентов, но потом связалась с каким-то типом, который подсадил ее на наркотики. Ее настоящее имя Кристина Дворкина.

Я попросил поделиться со мной результатами экспертиз. Особой нужды в этом не было, поскольку я работал непосредственно с экспертами: одним официальным, как раз из конторы, другим — независимым, но очень толковым, которому дал некоторые вещи Нины с тем, чтобы после сравнить ДНК крови, обнаруженной в доме Кузнецова, с ДНК, полученной с помощью волос с ее расчески. Плюс предметы с отпечатками пальцев Нины, которые тоже должны были послужить образцами для сравнения. Но пусть Китаев думает, что он является единственным источником информации.

— На канделябре отпечатков нет, к сожалению. Убийца протер его. Дом, может, и отмыли от побелки и краски, но то, что какое-то время после уборки там жили люди, причем далеко не чистоплотные, это точно! Возможно, там проживала и не одна Сада, может, еще какая-то женщина, которая наследила повсюду: в ванной комнате, кухне, спальне… Но ее отпечатки пальцев не совпадают со следами самой Сады или, к примеру, жены Кузнецова Ларисы, ну и домработницы. Я пробил их всех по нашей базе — это не наши клиенты.